– Мисс, вы просто не представляете, каким плюсом это может быть в постели! Какая женщина не мечтает, чтобы её любовник читал её желания? Ваш же супруг будет полностью удовлетворять вас, в то время как вы не сможете отплатить ему этой монетой.

Меня перекосило, и я дернулась, отчего служанка чуть не упала в намыленную воду. То есть этого тартарианца еще стоит пожалеть?! Черта с два!

– Лишнего болтаешь, – ответила я излюбленной фразой Элизабет Суон из древнего фильма «Пираты Карибского моря».

– Простите, мисс, забылась, – с легкой улыбкой ответила Элина. Я вновь легла и вытянула ноги, обработкой которых тут же занялась девушка. Она не умела долго сохранять молчание. – Мисс, вам необходимо приободриться. В конце концов, сегодня Новый год!

Новый год… ненавижу этот праздник! Мне всегда казалось несправедливым, что эти шесть законных часов этого года уходят в небытие, создавалось ощущение, что законодательство постоянно крадет у меня частичку моей жизни. И сегодня у меня было особенно обострено чувство обиды.

Сегодня в час ночи несуществующего дня назначена закрытая церемония, на которой меня обвенчают с тартарианцем, а потом мы отправимся в заранее подготовленную комнату, где проведем первую брачную ночь. В шесть часов несуществующего дня будет произведен перевод времени и начнется отчет Нового года, в котором я стану совершеннолетней девушкой, но уже принадлежащей своему мужу. Акции компании моего отца перейдут в собственность моего опекуна, или как там подразумевает брачный контракт, которого я даже в глаза не видела?

Своего жениха я также не видела, как и не знала, прилетел он или нет. Я просто боялась узнать об этом, будто это знание разобьет вдребезги все мои планы. У меня было два варианта насчет кандидатуры моего жениха. Первый – это небогатый мужчина, который решил «срубить» денег, женившись на мне, при этом как условие ему наверняка ставилось то, чтобы он увез меня подальше, пока мой дядя заправляет тут всем. Второй – наоборот, богатый тартарианец, которому я нужна по какой-либо причине, но и в этом случае меня увезут с родной планеты. Но в обоих этих вариантах мой жених не обладает высокими моральными качествами, раз поступает так в отношении меня, читая мысли моего опекуна. Именно поэтому я уже заранее его презираю.

Из ванны я вышла в задумчивости в одном нижнем белье, и тут же попала в плен мужчины-визажиста нетрадиционной сексуальной ориентации. Мы с ним уже были знакомы, поэтому он встретил меня приветливой улыбкой и поцелуями в щеки, после чего усадил в кресло перед зеркалом, где я смогла оценить свою внешность. Я не была эталоном красоты, но обладала счастливым сочетанием денег и привлекательности молодости, из-за чего меня можно было назвать красивой. Всё-таки, в средствах я никогда не испытывала стеснения и без зазрений совести тратила их на шмотки и салоны красоты хотя бы ради того, чтобы позлить опекуна.

– Красавица моя, так не годится! – воскликнул визажист. – Где счастливый взгляд невесты? Где смущенный румянец? Что за пустота в глазах?

Ответить я не успела, так как вместо меня это сделала координатор:

– Думаю, вас сюда позвали не для пустых разговоров, а для работы. Приступайте.

Мужчина поджал губы и стрельнул в меня обиженным взглядом, мол, почему ты за меня не заступилась? Но сейчас я была не расположена к разговорам, поэтому инициативу координатора восприняла с воодушевлением. Меньше вопросов – меньше терзаний. И меньше поводов заподозрить меня в побеге.

Через два часа стойкий макияж был наложен, поэтому визажист с удовлетворением от проведенной работы покинул мои апартаменты, а его место занял парикмахер.

– Пожалуйста, скажите, что вы управитесь со всем очень быстро? – взмолилась я, попав в руки к новому экзекутору.

– Естественно! – звонким голосом ответила женщина с характерным акцентом. – Не больше двух часов, гарантирую!

– Ох, – вздохнула я, прикрыв глаза.

Пытка продолжается…

Счастливым моментом можно назвать тот, когда меня поставили перед зеркалом. И радовалась я не тому, что выгляжу сногсшибательно, а тому, что приготовления, наконец, закончены. С зеркальной глади на меня устало глядела девушка с белокурыми волосами, собранными завитыми локонами наверх и украшенными белыми искусственными розочками, свадебным бело-голубым макияжем, из-за которого моя кожа чуть светилась голубоватым цветом, и в дорогом белом платье с фиолетовой верхней тканью, напоминающей по текстуре газ. Действительно куколка, которую приготовили в подарок тартарианцу. Только вот у игрушек есть печальное свойство ломаться.

В это время, у земной орбиты, на станции

– Ты уверен, что мне нужно это одеяние? – скептически оглядев красную шубу и в тон к ней шапку, спросил высокий черноволосый мужчина.

У него были правильнее черты лица, но больше всего выделялась ямочка на подбородке и черные омуты глаз. Он был высоким по меркам землян, не среди своих соплеменников не отличался гигантскими размерами и имел фигуру легкоатлета, что не мешало ему завоевывать женские сердца, а лишь выгодно выделяться из толпы. Одет он был во все черное: зауженные брюки и рубашку с воротником-«мандарин» с длинными рукавами. На ногах были черные ботфорты, плотно облегающие икры и со стороны кажущиеся практически невесомыми. Он производил впечатление темного эльфа из старых земных сказок.

– Кэнджи, ты хочешь понравиться названой невесте или хочешь оттолкнуть её от себя? – спросил собеседник.

– Уверен ли ты, что в таком бесформенном балахоне я могу ей понравиться? – с сомнением спросил Кэнджи, пытаясь прочесть мысли брата, но тщетно: тот закрылся от него, как и большинство тартарианцев.

Сегодня мужчина летел на Землю к своей невесте по договорному браку, поэтому нервничал и не находил себе места, а его единоутробный брат – Сэнджи – над ним потешался, о чем первый даже не догадывался. На Тартарии с браком всё было сложно: соотношение мужского и женского населения равнялось пяти к одной, поэтому были распространены полиэндрические браки – женщине позволялось иметь несколько мужей. Дети от таких браков воспитывались вместе, поэтому у близнецов было множество братьев по матери, но ни одной сестры. Сами же молодые люди не желали для себя такой же жизни, поэтому оба мечтали жениться на представительнице другой цивилизации, чтобы не сходить с ума от ревности, когда жена пойдет в постель к другому мужу. А по-другому тартарианец не мог – ведь влюбляются они с первого взгляда и навсегда. Так уж вышло, что мужчины – моногамны, а женщины – полигамны, это особенность их расы.

– Ты вновь надо мной издеваешься, да? – заподозрил Кэнджи, и его брат сделал самые честные во всей Вселенной глаза. Он был одет точно