С прической провозилась чуть больше. Долго собирала непослушные волосы, красиво их укладывая и закрепляя самыми обычными шпильками и невидимками. Другие ученицы выбрали заколки с драгоценными камнями и жемчужинами, но я не хотела быть обязанной покровителям еще больше, поэтому украсила волосы бутонами белой алерии. Дерево расцвело сегодняшней ночью, и тонкий нежный аромат наполнил сад.

Когда оказалась рядом с алерией, с трудом удержалась, чтобы не принести краски и не сесть рисовать прямо на скамейке напротив. Было в этом зрелище особое очарование. Снег еще не совсем сошел, на тропинках в лужах отражалось небо с редкими облаками, а алерия уже робко выпустила первые белоснежные бутоны, возвещая о царившей весне.

– Агата, ты идешь? – крикнула Любава, заставляя меня невольно оторвать взгляд от зеркала, возле которого я стояла.

Сама она, одетая в пышное голубое платье, украшенное серебряной вышивкой, казалась невероятно хрупкой, изящной и абсолютно незнакомой. Впрочем, непривычно выглядели мы все, сменив форму воспитанниц академии благородных девиц на наряды.

Любава поправила брызги бриллиантов на шее, улыбнулась и, подхватив меня под руку, потянула к выходу из общей спальни, где ученицы готовились к балу.

Здание, где мы жили и учились, поражало величием и красотой. Стены цвета золотой дымки и белые мраморные колонны придавали особое очарование этому месту. Под потолком главным украшением служили затейливые барельефы. По широкой лестнице, сверкая драгоценностями, сейчас поднимались наряженные в платья с дорогими кружевами дамы и одетые в роскошные камзолы или фраки мужчины.

В скромном наряде я почувствовала себя немного неловко, но старательно и приветливо улыбалась, стоя наверху. Приглашенных внизу приветствовали преподавательницы и наставницы, одетые не менее нарядно, чем мы. Сдается, им тоже хотелось повеселиться, но строгие нормы этикета часто не позволяли этого.

С четверть часа мы наблюдали за приездом гостей. Любава внезапно охнула и смутилась. Я уже знала, что ее родители подписали договор о помолвке, но пока не видела Эрика Ханрийского, жениха подруги. Знала только с ее слов, что он красив, богат и учтив.

Эрик частенько навещал Любаву вместе с родителями в специально отведенные для этого часы в академии. И пусть общались они в присутствии наставницы и родственников, как и полагалось приличной иларе, это не мешало их отношениям развиваться.

Сын герцога Ханрийского чуть склонил голову, приветствуя меня. Я присела в легком реверансе, и Любава представила нас друг другу. Жених подруги оказался светловолосым голубоглазым мужчиной. Стройным и сильным. Уверенным в себе. Я разглядывала его украдкой, обмениваясь любезностями, мысленно примеряла к нему краски. Блестяще-желтый и лазурный цвета…

Последний – ледяной, как и его взгляд. И желание запечатлеть лицо этого мужчины на холсте так и не родилось. Невольно вспомнились случайно нарисованные этой ночью глаза выдуманного незнакомца. В них и то таилось больше тепла. Но счастливая подруга не замечала холода, царившего в ее женихе. Может, оно и к лучшему. Выбора у нее нет, изменить решение родителей или хоть как-то на него повлиять не получится.

Любава и Эрик поспешили дальше. Наверняка она хотела представить жениха и остальным подругам. Я же некоторое время понаблюдала за гостями и вскоре отправилась в бальный зал.

Золотая лепнина покрывала стены и частично – потолок. В многочисленных зеркалах отражались гости. Порадовавшись, что никто не обращает на меня внимания, поправила выбившийся из прически русый локон, посмотрела на ярко-зеленые, сияющие глаза, на алые губы, которые искусала, и решительно скользнула в глубь зала.

Илары кокетничали с кавалерами, временами слышался веселый смех, оркестр настраивал музыкальные инструменты.

Особый бал… Так похожий на те, где мне уже приходилось бывать. И в то же время совсем иной. Полный не просто беззаботного веселья, но предвкушения и ожиданий.

На выпускном балу не раз решались судьбы многих выпускниц. Кто-то становился фрейлиной императрицы, кто-то встречал будущего мужа или покровителя, а кто-то находил работу гувернантки. Я надеялась на последнее. Четко осознавала, что для дворцовой суеты не создана ни капли, да и отсутствие денег и связей никогда не позволит оказаться вблизи императорской семьи, какое бы образование я ни получила.

По той же причине мне не светило удачное замужество, а на роль любовницы я была не согласна. Все же воспитание, которое нам прививали, дало свои плоды. Никакими другими талантами, кроме дара к рисованию, который приходилось тщательно скрывать, я не обладала, поэтому выбор был невелик: найти место гувернантки, няни, учительницы… Хорошие рекомендации от членов императорской семьи, присутствующих на экзаменах, подарили мне небывалый шанс.

Сегодняшним вечером я просто хотела немного отдохнуть, насладиться сполна тем праздником, который создали для нас наставницы.

– Подарите мне первый танец, илара…

– Агата Таринс, – представилась я, оборачиваясь и улыбаясь незнакомому молодому мужчине в кадетской форме.

– Диар Нартан, – чуть склонился он, рассматривая меня.

В этот момент заиграла музыка, и мы прошли в глубь зала. В залитом светом пространстве первый танец вызывает особое волшебство. Я буквально видела его цвет. Чуть золотистый, как у огней на богатых люстрах, с примесью того сияния, что дают бриллианты, надетые на илар.

Едва попав под власть этой танцевальной магии, я доверилась своему кавалеру, который начал развлекать меня беседой и уверенно кружил по залу.

На второй танец меня пригласил его друг – бравый кареглазый брюнет. Краем глаза заметила, как мимо буквально пролетает Алиса – прелестная шатенка с ярко-синими глазами, любимица директрисы. Она счастливо смеется, отвечая незнакомому илару, и за несколько минут танца буквально влюбляет его в себя. Мелькнули где-то рядом и другие воспитанницы в невероятно красивых платьях, а затем неожиданно появился император, и вальс моментально стих. Очарование танца разрушилось.

Глубокий реверанс – и я поднимаю глаза, и выпрямляюсь. Мир начинает расплываться, превращаться в мазки на холсте, а кончики пальцев покалывает.

Император Ренар Иларийский, которого я видела впервые, приветливо улыбнулся и галантно поцеловал руку нашей директрисе. Высокий стройный мужчина в самом расцвете сил. Черные волосы до плеч заплетены в сложную косу, отчего черты его лица выделяются четко и немного резко. Глаза – ясные, пронзительные, с неповторимым блеском.

От императора веяло величием и силой. Часть приглашенных дам охнула и едва не упала в обморок от счастья.

Любава подмигнула мне, и я невольно улыбнулась, вспоминая, что почти у всех воспитанниц хранится портрет императора, которого они обожают и боготворят, хоть ни разу и не видели.

Императрица по каким-то причинам на бал не приехала.

Ренар Иларийский пригласил на танец директрису. Илара Верская в тяжелом бархатном платье, единственным украшением которого был белоснежный, расшитый золотой нитью, кружевной воротничок, зарделась и согласилась. Вечерний макияж умело подчеркнул ее миндалевидные карие глаза в росчерках длинных ресниц, сделав красавицей. Черные волосы были собраны в аккуратную прическу.