улыбка. Постучав в дверь кабинет, дежурный Томас Джонсон нарушил блаженную дремоту шефа.

– Ну? – слегка встряхнувшись, крикнул тот.

Джонсон сообщил, что какой-то сержант пришел на аудиенцию, назначенную ему самим же суперинтендантом. Копланд взглянул на календарь и убедился, что действительно именно в этот день и час согласился принять некоего Арчибальда Мак-Клостоу, ответственного за общественный порядок в Каллендере.

– Ладно, пусть войдет…

Несколько секунд спустя Копланд узрел в дверном проеме колосса, облаченного в форму полиции Ее Величества. Грудь сержанта, словно огромное пятно крови, покрывала удивительная огненно-красная борода. Новоприбывший щелкнул каблуками и представился начальству:

– Сержант Арчибальд Мак-Клостоу из Каллендера, сэр.

– Рад видеть вас, сержант. Садитесь…

– С вашего позволения, сэр…

Мак-Клостоу церемонно снял каску и, устроив ее на сгибе локтя, вежливо опустился на краешек предложенного ему кресла.

– Ну, сержант, в Каллендере что-нибудь случилось?

– Пока все идет отлично, сэр.

– Превосходно! Население ведет себя благопристойно?

– Как нельзя лучше, сэр!

– Сколько у вас помощников?

– Один, сэр. Констебль Сэмюель Тайлер.

– Вы им довольны?

– Истинный пример для молодежи, сэр.

– Просто замечательно, а? Так чего же вы от меня хотите?

– Я пришел просить вас немедленно перевести меня в другое место, а если это невозможно – до срока отправить в отставку.

Копланд недоверчиво поглядел на собеседника:

– Надеюсь, это не глупая шутка, сержант?

– Нет, сэр, о нет!

– Может, вас беспокоит здоровье?

– Спасибо, сэр, нисколько.

– Тогда я ничего не понимаю… Вы сами уверяете, будто Каллендер – великолепный пост для полицейского, что ваш помощник не оставляет желать лучшего… Или вам больше не нравится в Каллендере?

– Я успел полюбить здешние края, сэр, и мне очень грустно их покидать… Это разобьет мне сердце…

– Что ж, оставайтесь!

– Невозможно, сэр, я вовсе не хочу умереть в клинике для умалишенных, в смирительной рубашке!

– Что вы болтаете, сержант?!

Копланд терпеть не мог непонятных разговоров, и, если что-то выходило за рамки его разумения, начинал подозревать собеседника в неуместном желании поиздеваться.

– Если вы не хотите, чтобы я счел вас злым шутником, Мак-Клостоу, живейшим образом советую объяснить наконец, в чем дело! – сухо заметил суперинтендант.

Сержант огромным усилием воли подавил сотрясавшую его дрожь и попытался говорить достаточно спокойно:

– Сэр… Вы когда-нибудь слышали об Иможен Мак-Картри?

– Иможен Мак-Картри… Что-то знакомое… Во всяком случае, я уже где-то слыхал это имя… А! Не та ли это удивительная особа, что очистила Каллендер от целого шпионского гнезда?[1] А год или два назад с помощью уголовной полиции Глазго сумела прояснить преступление, до того остававшееся безнаказанным?[2]

– Совершенно верно, сэр… Эта рыжая баба – настоящее исчадие ада! Стоит ей появиться в нашем мирном Каллендере – и мы только и делаем, что подбираем покойника за покойником! А весь город приходит в страшное волнение! Всякий раз мой помощник Сэмюель Тайлер стареет сразу на несколько лет, а я чуть ли не схожу с ума… Я больше не в силах выносить это дьявольское создание, сэр! Одного ее вида достаточно, чтобы у меня начался припадок…

Суперинтендант Копланд с удивлением видел, что его собеседник совершенно искренен. Даже от упоминания об Иможен Мак-Картри этого колосса бросало в дрожь…

– Я не совсем понимаю вас, сержант… Насколько мне известно, особа, внушающая вам столь сильные опасения, вовсе не живет в Каллендере. Правильно?

– Да, сэр. Она живет и работает в Лондоне… кажется, в Адмиралтействе.

– Так в чем же дело?

В голосе Арчибальда Мак-Клостоу послышались истерические нотки:

– А в том, что Иможен Мак-Картри уходит в отставку, сэр! И окончательно возвращается в Каллендер! Слышите, сэр? О-кон-ча-тель-но! Ее ожидают со дня на день…

– Короче, вы просите у меня разрешения дезертировать?

– Не знаю… Я совсем запутался… Все, о чем я мечтаю, сэр, это больше никогда не видеть Иможен Мак-Картри!.. Умоляю вас, сэр! Я не желаю свихнуться или совершить убийство! Я вовсе не хочу угодить на виселицу!

– Какое еще убийство?

– Я убью ее, сэр! Я чувствую, что прикончу ее собственными руками!

Эндрю Копланд, которого обычно никто и ничто не могло вывести из себя, мгновенно взорвался:

– Молчать!

Приказ прозвучал так грозно, что трудившиеся над досье в соседней комнате инспекторы немало удивились. Копланд, слегка устыдясь, что настолько утратил хладнокровие, продолжал уже более спокойно:

– Замолчите, сержант! Я предпочитаю сделать вид, будто ничего не слышал. Сколько лет вы прослужили в полиции, Мак-Клостоу?

– Двадцать шесть, сэр.

– И, проработав у нас двадцать шесть лет, вы готовы спасаться бегством от женщины?

– Да, но от какой, сэр!..

– Если мне не изменяет память, по-моему, мисс Мак-Картри не преследовали по закону?

– Наоборот, сэр, еще и поздравили!

– И вы так боитесь честной гражданки Соединенного Королевства? Живо возвращайтесь в Каллендер, сержант Мак-Клостоу, и, если вы верующий, помолитесь Всевышнему, чтобы я забыл о вашей смехотворной выходке! Вы свободны!

Арчибальд с трудом встал. Стоя перед суперинтендантом, он колебался между терзавшим его страхом и чувством долга, привычным уважением к дисциплине.

– Сэр…

– Что еще?

– С тех пор как дошли слухи, что она возвращается навсегда, в Каллендере – настоящее светопреставление!

– Тем больше у вас оснований, сержант, внимательнее следить за порядком, а не покидать вверенный вам пост из-за всяких пустяков!

Мак-Клостоу снова надел каску, еще раз щелкнул каблуками, отдал честь и вышел из кабинета суперинтенданта, как обреченный на адские муки грешник – со Страшного суда, где Отец и Сын будут взвешивать наши дурные и добрые дела.

Выйдя на набережную, Мак-Клостоу склонился над Тэем. Не испытывай сержант столь сильного отвращения к воде, возможно, он бросился бы в реку – уж слишком не хотелось больше иметь дело с гнусной рыжей шотландкой. Однако у Арчибальда была острая аллергия на воду, а потому он отправился в бар «Опоссум и Священник» в робкой надежде с помощью «Джонни Уокера» хоть на время забыть о кипящем в ожидании мисс Мак-Картри Каллендере.

А в Каллендере меж тем действительно кипели страсти: одни вспоминали недавнее прошлое, другие рассуждали о будущем, полагая, что оно должно превзойти все возмож ные ожидания. Так или иначе, обыватели ждали чего-то из ряду вон выдающегося. Когда Розмери Элрой, после смерти матери ставшая нянькой Иможен, а потом и прислугой, сообщила своему мужу Леонарду, что мисс Мак-Картри возвращается на родину, намереваясь дожить