Заснуло озеро полночное…

Черна хрусталевая грудь.

В нем есть ли девушка осочная?

Живет ли былевая чудь?..

Нет. Не встревожит дерзким хохотом

Резвушка нимфа тонный сон.

Не пропоет прибрежный хор о том,

Как чуден доновый уклон.

Вода тиха, тиха безжизненно,

Пусть изумрудовый дворец.

На берегу все мерно пригнано –

И сказке красочной конец.

Да как тут жизни быть мечтательней,

Как жить душе забытых вод,

Когда ночь слышит вальс старательный,

А днем рокочет пароход?..

Шувалово.

Август 1912 г.

Итог

Сейчас кричат журналы и газеты,

Свободой слов уколотые в глаз…

Смешны они, когда «хранят заветы»,

Смешны, когда «высмеивают» нас.

  Мы не боимся пошлых поношений,

  Избитых фраз, исчерпанных до дна!

  Ведь мы для них – огромные мишени

  Лишь потому, что мы – Величина.

Идут года Прогресса и Культуры.

Там города, где раньше – чёрный лес,

Но неизменен пульс Литературы,

Но лес в умах не срублен, не исчез.

  В победный век великих откровений

  Стал слишком стар былых творений план,

  И мы желаем лучших совершений

  Затем, что есть теперь аэроплан.

Пример: пилот, – прообраз всесторонца,

Зажавший рот твердивших в унисон:

Полёт – для птиц, – стремится ближе к солнцу,

Как мы, быть может, солнцем увлечен.

  Понять ли им, что путь наш разно кинут?!

  На нас нет лат отсталых черепах…

  Мы вознесём в Мечте свою святыню,

  А вы ее ищите… в черепках!

1-го января 1913 г.