Какой смысл всего этого? Зачем человек живет? Жить, чтобы быть батарейкой для общества? Быть рабом системы? Быть патриотическим мясом? Зачем все это? Зачем мне семья? Какой еще успех, если все мы – смертные автоматические машины?

Все это не имело ни смысла, ни твердой почвы, и ровным счетом не значило для меня ничего. Все пустое и все пустота. Религия высохла, дружба высохла, семья высохла, жизнь выдавила саму себя. Может быть, это кризис среднего возраста? Кризис, который начался у меня, когда я был еще пятнадцатилетним мальчишкой… Не рановато ли? Мои вопросы не находили своего ответа с детства.

Да, социальная жизнь, проблемы, цели, и прочая суета сует их благополучно подавили на какое-то время, но стоило мне только выйти на улицу в такой вот вечер, как сегодня, и все, они снова не дают покоя моему уму. Даже рождение ребенка не избавило меня от этих вопросов. Говорят, что как только понимаешь, зачем живешь – умираешь. Я не прошу полного понимания, я прошу только наставления на путь к этому пониманию. Прошу уже долго. Или нет? На протяжении десятка лет мною было прочитано сотни книг, тысячи мыслей и миллионы слов, но ни сделано, ни одного фактического шага вперед. Ступор. Я стою, мы стоим, человечество стоит, в чем суть? В войнах, родах, семьях, успехе, религии? В чем? Пустота вокруг. Вселенная просто есть, а мы – люди, жалкие, вечно копошащиеся в своих проблемках, микробы, уже явно не по душе создателю… Сколько можно? Мы единственный вид уничтожающий сам себя. Мы – единственная причина гибели природы. Мы – люди. Мы ищем суть, или мы просто позор, пожирающий себя изнутри, чтобы очистить этот идеальный мир?

Не знаю. Просто не знаю. Есть силы сказать себе это, и идти дальше.

Бродить по ночному городу все же интереснее, чем сидеть и терзаться в четырех стенах. Может быть, такая прогулка пойдет на пользу моим утомленным мозгам, и этот сквозняк их хоть как-то проветрит. Будем надеяться, что все это лишь злой сон. Просто нехороший сон, или хотя бы быстротечный, затертый повторами в моем сознании, момент, не претендующий на завтрашний день.

В таких мыслях я проболтался по улицам примерно около двух часов, пока совсем не стало темно и безлюдно. Однако к дому не тянуло. Решено было погулять еще, все равно спокойный сон казался уже невозможным.

Неожиданно для себя, находясь все еще в погруженном состоянии, я услышал четкий громкий крик, направленный явно в мою сторону.

– Идиот – кричали мне. Отойди с дороги! Меня как обухом по голове, и я пришел в себя, а в буквально нескольких сантиметрах от носа, сигналя и вопя тормозами, промчался огромный грузовик, унося с собой поток пропитанного бензином и грязью воздуха.

– Я стоял на проезжей части, кто-то подбежал и оттащил меня за локоть в сторону.

– Ты что, идиот?! Жить надоело?! – волнуясь и суетясь, восклицал незнакомый мужчина.

– Нет. Просто задумался – ответил я, все еще находясь в пограничном состоянии.

– Иди-ка лучше домой спать сынок. Сейчас ночь, прогулки небезопасны, ведь тебя как никчемную муху мог раздавить тот грузовик. Очнись! Не лучшее время ты выбрал для своих похождений! На дорогу зачем вышел? Знаешь, в эту минуту миллионы людей борются за свою жизнь, а ты, видимо, и в грош ее не ценишь! Я тут дежурю не очень далеко, и если бы не я, следующая проходящая фура могла бы быть твоей…

Я поблагодарил прохожего за то, что он сделал, пожал руку и поспешил уйти от той дороги подальше.

Находясь в небольшом шоке, я думал о словах небезразличного незнакомца. В голове крутилось «никчемная муха» и «миллионы людей». Дыхание и стук сердца были учащенными.

Ну и ну, а ведь и вправду все могло закончиться иначе. Всего несколько сантиметров и все. Конец моим мыслям, мне, и только гротескное красное пятно на асфальте. Жизнь такая штука, одно мгновение и ты – уже история. Одно мгновение… Помни об этом.

В таком возбуждении я незаметно проскочил несколько домов и увидел странное место. Это был бар, под названием «Старый Хемингуэй».

Да уж, и кому взбрело в голову так назвать заведение?!

Много не думая, я решил зайти. Во-первых, из любопытства, во-вторых, нужно было элементарно согреться и отойти от этих злоключений.

Подойдя к двери, я обратил внимание на то, что рядом с входом стоял интересный формы, конструкции и цвета автомобиль. Это было что-то среднее между старым кадиллаком и новым мерседесом. Таких машин мне еще не доводилось видеть, и любопытство еще больше усилило желание войти внутрь. Кто же владел этим монстром на колесах, и что он забыл, этот явно неординарный человек, здесь в совсем нелитературном на вид заведении.

Я зашел. Бар как бар. Играла музыка. Людей было немного. Помещение напоминало старый трактир, только со вкусом и дорогой обстановкой. Меня встретила пара любопытных блестящих глаз, и приветливый чуть хриплый голос официантки предложил мне сесть за любой свободный столик.

Что же, здесь вполне себе ничего. Можно сказать, даже уютно.

Я сел поближе к стене, так как мне казалось, что там будет теплее и безопаснее. Терпеть не могу открытые со всех сторон пространства, в них есть что-то чужое, что-то, что ты не можешь контролировать, а я этого инстинктивно избегал, хотя отчасти и сознавал, что нахожусь под властью устаревшей иллюзии.

Мой заказ не заставил себя ждать, и уже через десять минут на столике появился горячий китайский черный чай и не менее горячий штрудель.

Эту ночь еще вполне можно исправить. По крайней мере, согреться и привести разгулявшиеся в стороны мысли в должный порядок мне удастся. Пробурчал себе под нос я, стараясь как можно быстрее расслабиться.

Едва только я успел сделать глоток чая, как заметил два ярких, горящих огнем жизни и уверенности, глаза. На меня пристально смотрел человек, сидевший за соседним столом и неспешно перебиравший в руках странной формы четки. Он находился уже в достаточно преклонном возрасте, но внешний вид его вызывал интерес, как у меня, так и у окружавшей нас публики.

Это был мужчина, уже солидный по летам, одетый в безукоризненно сшитый, но небрежно накинутый, темный пиджак, белую футболку, синие потертые джинсы и броские, непонятной расцветки, мокасины на босую ногу. Все это выглядело слегка забавно и явно не по погоде, но далеко не без вкуса. Он сидел один, напротив моего столика, и с любопытством смотрел то на меня, то на какую-то новоявленную особу, то на плавающую между рядами официантку. На мизинце его руки красовалось небольшое кольцо с рубином, которое он время от времени прокручивал. Этот человек сидел так, словно был хозяином, как и того заведения, в котором мы находились, так и того мира в котором мы жили. Таких экземпляров редко встретишь, а если встретишь, то надолго запомнишь. В нем было что-то нечеловеческое, что-то, что можно отнести к миру мистики. Он не был какой-то заурядный разбогатевший представитель гламурного бизнеса, скорее это был человек знавший свое место в эволюционной иерархии, но вовсе не претендовавший на гордую роль одинокого, утомленного бытием, мудреца или правителя государства.