– Что ты делаешь, Теламон?

– О, величайший сын Зевса, я воздвигаю жертвенник Гераклу-победителю! – ответил хитрый Теламон и своим ответом смирил гнев сына Зевса.

Во время взятия города Геракл убил своими стрелами Лаомедонта и всех его сыновей; только младшего из них, Подарка, пощадил герой. Прекрасную же дочь Лаомедонта Гесиону Геракл отдал в жены отличившемуся своей храбростью Теламону и позволил ей выбрать одного из пленных и отпустить его на свободу. Гесиона выбрала своего брата Подарка.

– Он прежде всех пленных должен стать рабом! – воскликнул Геракл, – только если ты дашь за него выкуп, будет он отпущен на свободу.

Гесиона сняла с головы покрывало и отдала его как выкуп за брата. С тех пор стали называть Подарка – Приамом (т. е. купленным). Отдал ему Геракл власть над Троей, а сам отправился со своим войском на новые подвиги».

Затем повествуется, как едва не передрались из-за Геракла боги, и Зевс подвесил между небом и землей богиню Геру, заковав ее в несокрушимые золотые оковы и привязав к ногам две тяжелые наковальни. Рассказ остался без датировок, тем более что археология не предъявила историкам не только наковален, золотых оков и скелета богини Геры, но и доказательств присутствия Геракла под стенами Трои. И остались его приключения только мифом.

А вот пример «реальной истории» (в изложении Ф. Шахермайра). Она тоже не имеет археологических доказательств, но зато имеет даты! Итак, в 334 году до н. э. Александр Македонский затеял подчинить себе город Тир.

«Относительно Тира у Александра были свои планы: считая себя отпрыском Геракла (внуком Зевса), он хотел в знак благодарности принести жертву богу города – знаменитому тирскому Гераклу. На самом деле этого местного бога звали Мелькартом, но уже с древних времен (с каких? – ведь история Геракла не датирована) его идентифицировали (кто?) с греческим Гераклом. Казалось, что в замысле царя нет ничего неожиданного (так же, как в замысле самого Геракла отрубить голову своему полководцу Теламону; и Александр и Геракл порою выглядят как истеричные недоумки), но он преследовал совсем иную цель. Тир, расположенный на отдаленном от берега острове и поэтому малодоступный сухопутным властителям, владел могущественным морским флотом и всегда был самым самостоятельным из финикийских городов. Александр потребовал не больше, не меньше как отказа города от преимуществ своего изолированного положения (каким образом?!)».

Жители Тира его требование отклонили. «Они надеялись на неприступность своего острова, к которому трудно подойти кораблям», – пишет Шахермайр. Но Македонский, как всем известно, гений, и вот в начале января 332 года до н. э. его армия начала строить дамбу к городу. Согнали рабочих со всех окрестных городов, чтобы добывать камни и валить лес. История умалчивает, в какую копеечку влетела вся авантюра, которая в конце концов не оправдалась: прибой «разрушал все уже построенное», а жители Тира не только ломали постройку, но и сожгли приготовленные заранее осадные машины. Правда, царь-гений не растерялся и «сразу же приступил к строительству другой, более надежной дамбы», но вскоре решил брать город морским путем, штурмуя его с кораблей.

«Когда наступила весна и открылась навигация, финикийские и кипрские контингенты покинули Фарнабаза и вернулись на родину. В течение лета капитулировали все острова и опорные пункты. Когда же эскадры прибыли на Ближний Восток, только одна из них, тирская, поспешила на помощь осажденному городу. Финикийская и кипрская эскадры оказались в распоряжении Александра. Объединившись, они стали сильнее тирского флота».

Казалось бы, поскольку исходная проблема была в недоступности города для сухопутных владык, а теперь Александр оказывался могущественным морским владыкой, он должен был поменять свои стратегические планы и требования к городу. Но, похоже, все затраты производились ради единственной цели: уничтожения Тира.

«Теперь царь мог приступить к осуществлению своего в техническом отношении необычайно смелого замысла – разрушить окружавшие город стены при помощи машин (каких?), стоявших на кораблях. Кроме того, он приказал построить плоты, на которых подвозили тараны, башни и снаряды (напомним, идет IV век до н. э.) И снова мы (историки) наблюдаем высокий уровень ведения войны с обеих сторон. Но вот наступил день – вероятно, это была середина августа – ни ветра, ни волн. Это решило судьбу города. Вокруг него сосредоточились плавучие чуда техники. Со всех сторон летали снаряды, македоняне стремились прорваться в гавань. Под ударами тарана (неужели таран был установлен на корабле?) рухнула стена. В этом месте высадились (с корабля) сам царь и его лучшие войска. Они штурмом взяли разрушенные стены, захватили башни и всю крепость. В гавани никто не оказал сопротивления, и македоняне окружили город. Война завершилась кровавой бойней.

Теперь благочестивый царь мог выполнить свой замысел – принести в жертву своему предку Гераклу лучшую осадную машину и лучший корабль. В честь бога был устроен торжественный парад войск и флота, в священном районе города состоялись спортивные состязания и факельное шествие. Над Тиром учинили страшную расправу».

Менее чем через год после падения Тира Александр уже владел Египтом и в конце мая 331 года до н. э. отправился в Месопотамию. Как видим, и в самом деле, описания его приключений от подобных же приключений Геракла отличаются только наличием дат. Но ведь сам Александр не оставил датированных сообщений о своих подвигах, тем более в годах «до н. э.»!

Как же возникла хронология, кто и когда определил время жизни и деятельности и Александра Македонского, и всех остальных персонажей древней, античной и средневековой истории?… Э. Бикерман в книге «Хронология Древнего мира. Ближний Восток и античность» так рисует этот процесс:

«Гелланик с острова Лесбос был первым, кто попытался во время Пелопонесской войны подогнать различные системы хронологических указаний к общей модели… По его примеру последующие греческие ученые составили синхронистические таблицы…

Используя труды своих предшественников, христианские историки поставили мирскую хронографию на службу священной истории. Этот «Канон» вошел во вторую часть «Хроники» Евсевия Кесарийского, написанный около 300 г. н. э., был переведен Иеронимом и продолжен им до 378 г. н. э. Компиляция Иеронима явилась основой хронологических знаний на Западе. И. Скалигер, основоположник современной хронологии как науки, попытался восстановить весь труд Евсевия».

О чем здесь рассказано? Сначала кто-то «попытался подогнать» историю к своему замыслу; историки христианства подверстали эти расчеты к своей идее; образовался канон, который использовал Евсевий. Его труд «переложил» Иероним.[1]Иосиф Скалигер в XVI веке «попытался восстановить» труд Евсевия, но насколько точно «восстановил» его – непонятно.