А Вода не уймётся никак. Мрачной обидою мутится. От обиды темнеет она, замышляет недоброе что-то.

О тех, кто Земле дороже всех

Долго ли, коротко ли, а у Земли с Огнём — новый праздник в семье. Еще двое деток прибавилось. Ладные столь да пригожие? Кровью в отца горячи, ликом с матерью схожи. Голова в волосах — что в лесах. Лоб — что поле чистое. В глазах голубизна озёрная. Нос горбинкой горною. Рот впадинкой глубокой.

Больше других они матушке с батюшкой любы. А крепче — за дружбу меж собой и с родителями, за доброту к другим своим братьям и сёстрам — зверям да птицам, лесам да травам.

Так люди на свет появились, Земле да Огню дети кровные. И хоть были они много младше других, да любовь и мудрость родительская их над всеми поставила, гордой осанкой возвысила.

Принялись помогать отцу с матерью люди. Где помирят зверей. Где лесной бурелом разберут. Где камень отвалят с пути ручейка. Пытливо вникают в дела, всё к заботе себе примечают. Силою крепнут в работе. Уменья в трудах набираются.

И мать-Земля говорит им однажды:

— Век наш велик уже, дети! Что нужно родить, породили мы. Кому красы, кому силы, кому ума — всем воздали. Тяжела ноша времени нашего. Разделить ее думаем с вами. Часть нам на отдых останется. Другую — вам в ожерелье носить. Но вы не печальтесь, не плачьтесь. Вот сыну топор отцов каменный. Дочери — гребень мой деревянный. Это каждому — в первую надобность. А вот ожерелье — в нём времечко ваше единое. Берегите его самоцветы! В них зернышки жизни заветные!

Сказала мать. Подарки вручила. К груди своей деток прижала. Горячим дыханьем в вулканы дыхнула. Да поплыла в поднебесье путницей мирной и тихой.

Затужил Огонь в одиночестве. Тяга к Земле закружила его. Вихрем в небесную высь подняла. В огненный шар обратила.

С тех пор Огонь оком горящим красным Солнцем парит в вышине. Взором окинет просторы. Землю светом зальёт. Ясный день тогда детям наступит. Но взгрустнётся Огню в одиночестве, подёрнется око печалью. И на Землю опустится ночь. Чёрным крылом все дела отмахнёт.

Погоревали тут девица с молодцем, да делать нечего. Надела девица ожерелье на шею белую, гребешок вдела в волосы русые. Молодец вскинул топор на плечо. И, за руки взявшись, пошли они счастье искать, дорогу к удаче прокладывать!

О том сказ, как люди большую беду победили

Ковром расстелила Земля свой наряд. На ковре том леса дремучие, горы высокие, реки быстрые, долы раздольные, луга заливные, озёра глубокие.

Идут люди тропою нехоженой. Идут — ожерелье им путь освещает. Освещает — да откуда невесть холода наступают.

Как в небо поднялся Огонь, Вода берега опрокинула, море обиды плеснула на Землю. Холодно стало Земле. И Солнце не в силах её защитить. Воздух ветрами жену усмиряет. Но расходится пуще Вода. Землю в панцирь ледовый она одевает.

Погибли цветы. И деревья помёрзли. Звери от стужи озлобились очень. Ссорятся, вздорят они за укрытья. Сил не жалеют, красы не щадят.

Увидели это молодец с девицей и решили зверей помирить. Сняла девица чётку одну с ожерелья и Земле на ковёр опустила. Вспыхнул тут яркий костёр до небес!

Слетелись все птицы. Сбежались звери. Уселись — отогреваются. Молодец клич подал и речь перед всеми держал:

— Хватит, братья и сёстры, раздоры водить, мир на Земле нарушать! Идёмте все с нами! Тёплый край будет легче искать!

Не все вникли в совет дельный. Не все в толк взяли резон ясный. Кто красою, кто силой прикрылся. «Нам, — говорят, — и этого костра довольно».

Как сказали они — костёр и погас. Померкло вокруг. Холода подступили. Разбежалися звери. В окраинах разных совсем одичали. А те, что остались с людьми, стали ручными. Людей вожаками признали.

Пошли люди дальше семьей кочевою. Девица мать всем собой заменила. Всех ласкою греет, заботой хранит. Но туже беда. И стужа лютует.

Заледенела Земля. Заиндевел Воздух. Густой пеленою светило закрылося. Делятся шубками звери с людьми. И люди с пути не сворачивают.

А лёд под ногами становится толще. Деревья стоячие скрылись под ним. Ослабли уставшие звери. Но молодец выше шаги направляет — туда, где Солнце сильнее Воды.

И вот вышел за облако молодец. Там Солнце открылось. Раскинулось тёплое море. Положил топор молодец ради отметки. Кочевье в сторонку отвёл. И вернулся назад, чтобы силой с людьми помериться.

Глядь — а топор взять никак уж нельзя. Вода его цепко схватила, ледовой ладонью своей накрыла.

Повернулся молодец к Солнцу и прокричал во всю мочь:

— О Солнце могучее! Отец мой родной! Силы мне дай месть Воды одолеть, беду от Земли отвести!

И Солнце услышало просьбу. Руку лучом протянуло. Коснулось рукой до сыновней груди и сделало сердце горячим. Упал человек своей грудью на лёд. Жарким дыханьем расплавил его. Встал снова, поднял топор. К морю тёплому ров прорубать приступил.

Сердца удар — удар топора. Льды крушит и крошит, аж пар завихряется. Тут и Воздух нагрелся, теплом задышал. Вольготнее молодцу стало.

А сердце задорнее бьётся. Всё круче взлетает топор. Ров проходной приближается к морю. Но вдруг разлетелся топор. То Вода в своей мести ледовой камешек крепкий подставила. Камень ударил по камню — и быстрые искры лишь россыпью прыснули.

Но не сплошал удалой молодец. Шкуру скинул с плеча. Осколков горячих в неё набросал. И то, что в преграде пробить не успел, ею накрыл.

Загорелася шкура высоким костром. Лёд под собой растопила. И море огромное, что Солнце нагрело, в низины холодные выпустила.

Затух под разливом помощник-костёр. Но человек с той поры сам научился искру высекать, пламень на пользу себе обращать.

Скоро панцирь ледовый растаял. Отогрелась Земля. Побегами вешними платье оправила. Вышила новый узор на полях.