Уитли пыталась представить, что бывает боль и посильнее, чем от попавшей в спину стрелы. Долго ждать, чтобы проверить это, ей не пришлось – удар от второй, выпущенной с близкого расстояния, действительно оказался намного больнее. Стиснув зубы, Уитли мысленно поблагодарила Бренна за то, что накинутый сверху толстый плащ не позволяет постороннему наблюдателю увидеть, как дрожит от боли все ее тело. По счастью, обе стрелы не задели жизненно важных внутренних органов, к тому же их скорость существенно погасила защитная кожаная пластина на спине. Нет, сами раны не были серьезными для леди-оборотня, но вот боль от них… Уитли чувствовала, как кровь стекает под ее нагрудную защитную пластину – горячие струйки по холодной коже. Затем последовал пинок по сапогу, который сказал ей, что пришло время «оживать», и Уитли бросилась в схватку, ставкой в которой была ее жизнь, и не собственная только ее.

Двое противников Уитли, несомненно, были очень опасными – как и она, следопыты, рыщущие в поисках ее друзей. Цыганский табор был неподалеку отсюда, и в нем было много женщин, детей, стариков. Если дать им возможность расширить круг поисков, они непременно наткнутся на табор – так что Уитли сражалась не только за свою жизнь, но и за будущее своих друзей. Пока старый следопыт старался справиться со своей лошадью, молодой выхватил нож и нацелил его в горло Уитли – она успела заметить, что оружие не серебряное, значит, не смертельное для оборотней, однако и удар простым клинком по горлу может причинить немало бед, поэтому девушка прикрылась рукой. Нож рассек на руке мышцы, с противным скрипом царапнул кость – звук был таким, словно провели ногтями по грифельной доске. Из горла Уитли вырвался рев, в котором смешались боль и ярость, рев, объявлявший о появлении Зверя.

Уитли перехватила руку молодого Красного плаща и принялась бороться с ним за обладание ножом – кровь при этом хлестала из глубокой раны на руке девушки. Вначале захрустели кости на руке Уитли, которая стала превращаться в медвежью лапу, а затем кости на руке юного следопыта, которую стиснула эта лапа. Уитли оскалила зубы – острые, мощные, вымахавшие сквозь окровавленные десны. На кончиках пальцев появились длинные когти. Юный разведчик взмахнул своей свободной рукой и ударил Уитли по лицу – она на мгновение опешила, и ее противник воспользовался этой заминкой, чтобы вырвать из медвежьих тисков свою искалеченную руку.

Охотничий нож упал на землю – юный Красный плащ еще раз оттолкнул Уитли и потянулся за клинком своей здоровой рукой. Но и Уитли успела прийти в себя и больше не мешкала. Она подхватила с земли свою окованную стальными шипами дубинку, и, когда Красный плащ вновь набросился на Уитли с ножом, дубинка мелькнула в воздухе и ударила юношу прямо в висок. Ученика следопыта отбросило назад, он упал и сильно ударился головой об острые камни. Раздался жуткий треск, и тело юноши навсегда застыло.

Тяжело дыша, Уитли поднялась на колени. «Где второй? – подумала она. – Ему нельзя дать уйти – если он доберется до своих товарищей, то вскоре здесь появится много, слишком много Красных плащей. И все будет потеряно». Уитли лихорадочно осмотрелась и увидела всадника в красном плаще – он старался как можно скорее уйти на безопасное расстояние от верледи. Пошатываясь, Уитли пошла к тому месту, где бросил свое оружие удирающий от нее всадник – каждый шаг напоминал ей обо все еще торчащих в спине стрелах. Она подняла лук – к этому времени ее руки уже вновь стали обычными, человеческими. Хороший лук, почти такой же хороший, как луки Лесных стражей из Брекенхольма. Пожалуй, он послужит ей до тех пор, пока она не возвратится к себе домой, в Дайрвуд. Уитли вложила зарубку на заднем конце стрелы в тетиву лука, натянула, спокойно прицелилась во всадника, который отчаянно пытался уйти на безопасное расстояние. Напрасно пытался.

Запела выпущенная в воздух стрела, и прежде чем она успела достичь своей цели, Уитли прошептала запомнившиеся ей слова:

– Не оставлять ни единого шанса…

Ночь была ясной, с огромными, мерцающими на зимнем небе звездами, освещающими истерзанный войной Бейрбоунс. В результате первой волны наступления армии Лукаса в руки принца перешли земли, окружавшие Стормдейл. Раньше эта холмистая местность, известная как Сад Лиссии, славилась своей пшеницей и стадами, была поставщиком крупнейших и раскошнейших таверн по всему Семиземелью. Теперь на занесенных снегом полях горели бивачные костры и гудела земля под ногами собирающейся у стен древнего города армии интервентов.

Ядро этой оккупационной армии составляли солдаты из Райвена и Вермайра – объединив свои силы, Вороны и Крысы расчищали плацдарм для дальнейшего наступления Котов. Хайуотер уже пал перед захватчиками, уцелевшие защитники города – и лорды-олени, и горные жители – отступили в свою столицу, Стормдейл. Падение Хайуотера стало громким, имевшим большой резонанс поражением союзников Волка. Лорд-крыса, фельдмаршал Ворьявик, возглавил вторую волну наступления, что позволило приблизить оставшуюся часть его армии почти вплотную к Стормдейлу. Окружившей город легкой пехотой командовал лорд Скри, один из многочисленных сыновей лорда-ворона, графа Крока. Еще немного – и к пехотинцам добавятся более тяжеловооруженные, многочисленные части подступающей армии.

В расположившейся у стен столицы лордов-оленей пехотной армии было не менее тысячи бойцов. Лорд Скри ходил от костра к костру, пожимая солдатам руки, находил слова, способные подбодрить каждого. «Еще немножко, парни. Уже до конца недели мы с вами будем пировать в Стормдейле. Наберем оленьих рогов на память». Скри хорошо знал, что труднее всего в Лиссии убедить в чем-либо уроженцев Вермайра и Райвена. Ничуть не легче было притереть их друг к другу, превратить в единый военный механизм, тем более что солдаты Ворона уже очень ревниво и завистливо посматривали на лучше, чем они, экипированных товарищей с Запада. У вермайрских лучников были даже объявленные вне закона серебряные стрелы. Их солдатам выдали с единственной целью – разить насмерть вражеских верлордов. Этот драгоценный, но смертельно опасный для оборотней металл – серебро – нашел сейчас широкое применение в вооружении Котов. Раны, нанесенные обычным оружием, как правило, никогда не становились смертельными для верлордов, обладавших сверхъестественными способностями залечивать их. Другое дело – рана, нанесенная оружием, которое инкрустировано серебром, – она долго не заживала и часто становилась смертельной.

Прежде чем отправиться в Омир на осаду столицы этой земли, города Азры, лорд-тигр Тиас предсказал, что штурм Стормдейла будет обречен на неудачу, поскольку дисциплина в объединенной армии Ворон и Крыс не идет ни в какое сравнение с дисциплиной в рядах бастийцев. Но пока что армия под совместным командованием Скри и Ворьявика действовала успешно и слаженно. Это не могло не радовать лорда-ворона, однако ему хотелось достичь полной уверенности в том, что эта армия не развалится и останется единой и сильной до тех пор, пока наконец не раздавит Оленей.

Не будь Скри так поглощен укреплением дисциплины среди своих солдат, он, вероятно, заметил бы промелькнувшую по звездному небу тень, летящую на крыльях прямо к сердцу Стормдейла.