Несмотря на простоту новой генеральской одежды, все же она заметно отличалась от форменной одежды среднего и старшего командного звена. Например, фуражка, мундир и китель изготовлялись из мериносовой ткани. Сапоги и ботинки — из черного шевро. Поясной ремень — из коричневой шорно-седельной кожи. Были и другие существенные отличия. Например, лампасы, металлические звездочки на петлицах от двух до пяти, вышитые звезды и угольники из широкого золотистого галуна на рукавах, пуговицы с гербом СССР, кокарда на головном уборе и золотистый ремешок на фуражке. Были и другие заметные отличия. Словом, генерал должен был внешне в полной мере соответствовать своему высокому воинскому званию и своему предназначению.

Особый статус у членов семей военнослужащих РККА появился в 30-е годы, когда кроме денежного содержания главы семьи пользовались достаточно хорошим продуктовым пайком. Он выдавался абсолютно бесплатно и даже во времена так называемого голодомора 1932–1933 годов. Туда входили жиры, мясо, рыба, что, собственно, в открытой продаже найти было практически невозможно. Кроме того, в Красной армии повсеместно были созданы закрытые военные кооперативы, благодаря которым армия не просто выживала, но и занималась вопросами боевой подготовки. Безусловно, высший командный состав Красной армии всегда находился в более привилегированном положении, однако в те времена эта разница (по всем параметрам) была еще не так велика, как впоследствии. Например, с 1939 года оклад командира взвода составлял 625 рублей, а командира полка — 1200. Тогда как командир дивизии получал 1600 рублей, а командир корпуса — все 2000. Помимо этого всем военнослужащим полагался и ряд других выплат. Это могли быть подъемные и лагерные деньги. С началом войны к окладам добавились так называемые полевые деньги, которые примерно на четверть увеличивали денежное содержание того военнослужащего, кто находился в составе действующей армии. К слову сказать, среднемесячная зарплата рабочего в 30-е годы доходила до 200 рублей в месяц, мелкого служащего — до 180, врача —400, литературного работника — 500. Зато оплата труда ответственных работников и специалистов превышала 1500–5000 руб. в месяц. Правда, отдельные советские писатели получали поистине фантастические суммы. Так, доход 39 «инженеров человеческих душ» колебался от 2000 до 5000 рублей. У 11 — от 6000 до 10 000. И, наконец, у 14 особо выдающихся превышал все 10 тысяч рублей. При этом вполне обычный костюм стоил 800 рублей, хорошие туфли — 200–300, а всего метр драповой ткани — 100.

В годы войны материальное положение начальствующего состава Красной армии менялось не сразу. Например, в 1941 году всему начсоставу гвардейских частей был установлен полуторный оклад (для сравнения: бойцам — двойной оклад денежного содержания), но только в январе 1942 г. Государственный Комитет Обороны своим постановлением повысил оклады содержания командирам и комиссарам дивизий, бригад и полков. Теперь командиры и военные комиссары дивизий получали от 1600 до 2200 рублей в месяц, а командиры и военные комиссары бригад — от 1600 до 2000.

Впервые с начала войны новые оклады содержания по должностям руководящего начсостава фронтов, округов, армий и центральных управлений НКО были изменены с 1 мая 1943 года. Теперь командующий войсками фронта получал 4000 рублей, а командующий армией — 3200. Первый заместитель командующего войсками фронта получал 3400, а заместитель командующего армией — 2600. Начальник штаба фронта получал 3200, а начальник штаба армии — 2600. Помимо всего прочего на фронте прочно работала система Военторга, которая тогда представляла собой достаточно крупную структуру. Как подчеркивает B.C. Пирог, его «авангард составляли автолавки, работающие непосредственно с частями передней линии. Ассортимент автолавок и цены были строго регламентированы. Так, например, к 1944 году ассортиментный минимум состоял из следующих наименований: “открытки, конверты с бумагой, карандаши, зубной порошок и зубные щетки, кисти и лезвия для бритья, расчески, гребенки, зеркала карманные, нитки, иголки, крючки, петлицы и пуговицы, кисеты, трубки и мундштуки, погоны, звездочки и эмблемы”. В целом же к 1944 году на фронте работало более 600 таких автолавок».

Существовала в те годы и система подарков, которые передавал тыл. Безусловно, в зависимости от должности эти подарки отличались, прежде всего, количеством и своей значимостью. Так, накануне Нового, 1942 года командующий 20-й армией генерал А.А. Власов в соответствии с приказом Военного совета Западного фронта получил на руки посылку-подарок со следующим ассортиментом: икра — 0,5 кг, балык — 1 кг, шоколадный набор — 5 коробок, шоколад — 5 плиток, какао — 2 банки, вино — 1 бутылка, яблоки — 2 кг, коньяк — 6 флаконов, лимоны в сахаре — 1 банка, папиросы — 10 коробок, мыло туалетное — 2 куска, паста зубная — 2 тюбика, одеколон — 1 флакон, белье простое — 2 пары, белье шелковое — 1 пара, свитер — 1 штука, носки шерстяные — 2 пары. Но и этот подарок был не единственным. Как сообщал своей законной жене А.А. Власов 15 января 1942 года: «Я сейчас одет очень тепло и сшил себе полностью все что у меня было во Львове. Вообще о мне не беспокойся. Нужно тебе сказать, что о нас заботится вся страна. Представь себе, я получаю со всех концов необъятного нашего дорогого отечества посылки на свое имя. Люди, зная меня только по газетам, шлют нам продукты, теплые вещи и вообще крепко заботятся о нас. Вот, например, вчера мне из Пензы рабочие прислали лично: часы ручные и на них надпись мне, теплые вещи и даже яблоки и вино. При такой заботе трудно жить плохо. Поэтому ничего мне не шли, все у меня есть». Следующие строки генерала (6 февраля) еще раз подтверждают его вполне благополучное положение на фронте: «Я тебе вышлю на днях новый аттестат на 2500 рублей. Пиши, как его получишь, а то мне денег и этих хватает с излишком. У нас, кроме еды, их тратить некуда».

Весной 1943 года вышло очередное постановление СНК СССР за № 462, в котором говорилось об обеспечении семей генералов и лиц старшего начсостава РККА, умерших, погибших и пропавших на фронте без вести. Согласно документу, женам офицеров и генералов за погибших мужей полагались единовременные пособия. Например, если в семье военнослужащих не было нетрудоспособных, то это 50 000 руб. для жен генералов и 10 000 для жен старшего начсостава.

При наличии одного нетрудоспособного: женам генералов — 75 000, женам старшего начсостава — 15 000. При наличии в семье двух и более нетрудоспособных, соответственно: 100 000 и 20 000.

Уже после Победы, когда началась массовая демобилизация, генералы и старший комсостав, прослужившие в армии 25 и более лет, могли получить ссуду на проведение индивидуального жилищного и дачного строительства. Так, генералы получали такую ссуду в размере 35 тыс. рублей, а старшие офицеры — всего 20 тыс. со сроком погашения в 10 лет.

До сих пор можно встретить утверждения, что политические репрессии 30-х годов оказали достаточно серьезное влияние на некомплект и подготовку командного состава РККА перед войной. Однако согласно некоторым, и вполне объективным, исследованиям, «вред, нанесенный репрессиями, заключается не в снижении уровня подготовленности кадров, их некомплекте и недостатке опыта прохождения службы в соответствующих должностях, а в нагнетании атмосферы страха и неуверенности среди командного состава», — считает Г.И. Герасимов. Если в 1937 году было репрессировано 8% списочной численности начсостава, а в 1938-м 2,5% начсостава, то некомплект начсостава в эти же годы достигал 34 тыс. и 39 тыс. Доля же репрессированных в некомплекте начсостава составляла 32% и 11%. Объяснение вполне простое: Красная армия была самой насыщенной по количеству начальствующего состава, и «если бы доля начсостава в РККА была на уровне немецкой армии, польской или любой другой европейской армии, то в ней, несмотря на огромный некомплект по действующим штатам, существовал бы переизбыток офицеров». Все тот же автор констатирует: «Если в 1939 году на 1-го офицера РККА приходилось 6 рядовых, то в вермахте — 29, в английской армии — 15, в французской — 22, японской — 196». Советская насыщенность начсоставом объяснялась просто: в его состав «входили такие категории военнослужащих, которых не было в других армиях, например, политработники».