– Правда, правда, – серьёзно проговорил мальчик. – Мы увидим безумие и сами станем безумием. А потом… потом мы будем счастливы. Счастливее всех на свете.

Глава 1. Ничто и Всё в одном флаконе

Был жаркий сентябрьский день, а солнце припекало словно летнее. Знаете, говорят, что перед тем как рассветать, бывает самая тёмная ночь. Так и с погодой. Перед тем как похолодать, она в последний раз милостиво разрешает погреться на солнышке, лёжа в ещё зелёной траве и слушая мелодию ещё не улетевших на зимовку птиц.

Вот почему все окна приюта «Тихий лес» были открыты. Дети в последний раз резвились на лужайке, после утренних изнурительных уроков. Преподаватели сидели в беседке и попивали чай и неустанно следили за детьми. Среди учителей была и директриса, а также преподаватель польского языка, истории и литературы, Марила Вишневская. А также географичка, физичка Евангелина Кравчик. Презентабельный Радослав Войцеховский – учитель английского, (он и французский преподавал) и математичка Валентина Петровская, толстушка лет сорока с круглым розовым лицом. Она не жила в приюте как все остальные учителя.

Самому младшему в приюте ребёнку было четыре, и звали его Анджей, но все звали его Клюшкой, так как он один раз попал в лоб директору приюта Мариле Вишневской и тем самым сломал ей очки. В приюте было всего двадцать детей, от четырёх до шестнадцати лет и все прекрасно знавали друг друга. Детей было мало, из-за того, что последние десять лет поступило лишь шестеро детей. Десять лет назад число детей достигало сорока. Но тем, кому исполнялось восемнадцать лет, уходили, оставив свой приют, дом детства в мир взрослых проблем.

Последние восемнадцатилетки, два парня и одна девушка покинули приют в прошлом году. Хотя девушка, Августина, осталась в качестве няньки для самых младших. А Даниса повысилась в должности, став учительницей астрономии и природоведения. (Она прекрасно разбиралась в этих уроках и с детства любила астрономию.) В общем, в приюте было десять взрослых. Кроме сидящих в беседке были ещё учитель химии и биологии Анислав Зелинский молодой мужчина лет тридцати с вьющимися светлыми волосами. Он как Валентина не жил в приюте. Все девчонки от одиннадцати, сохли по этому учителю. (Да и Августина тоже.) ещё была училка арифметики и обществоведения Зофия Ожешко, женщина, прожившая полвека, худая и коренастая, но зато в отличной спортивной форме. Её тридцатилетний сын работал лётчиком.

В приюте работали ещё дядя Вась, полностью Валислав Щенкевич. Он был сторожем, учителем физкультуры, и труда для мальчиков, плотником и электриком в одном флаконе. Уроки труда для девочек преподавала Даниса. А также кухарка Владислава Судовская, пожилая женщина похожая на пирожок. Уборкой в приюте занимались кухарка, Августина и Даниса. Да и старшие дети следили за чистотой своих комнат.

Приют был большим трёхэтажным домом, построенным из красного кирпича. Левое крыло, было комнатами детей, а правое – классными комнатами.

В приюте, кроме четырёхлетки Клюшки, было ещё девятнадцать детей. Шести, восьми и девяти летки Натазя, Есения и Гавриил, две десятилетки близнецы Юзеф и Юрек, три одиннадцатилетки Амадей и Лейла с Лидией. Одна лет двенадцати Злата, две тринадцатилетки Рубен и Зарема. Елисей, Валериану и Ирена – четырнадцатилетки. А также подростки лет пятнадцати Шарль, Эмиль и Севиль, и Аниела по прозвищу Мальвина. Мальвиной её называли из-за цвета волос. В прошлом году она втихомолку купила себе в одной из вылазок в город голубую краску и покрасила волосы. Но волосы росли, так что она стала на половину Мальвиной. Досталось же ей тогда от учителей…

И самый старший шестнадцатилетний Люций, короче Юнг. Состав детей состоял не только из поляков. Из имён детей можно было понять, что в приюте есть и русские, французы, украинцы, азербайджанцы и т д.

Конечно иногда, а точнее каждый день, происходили перепалки между детьми, но в целом приют был тихим пристанищем в глуши Кабацкого леса, под стать названию.

Люций был высоким и с хорошим телосложением юношей, с загорелой кожей и рыжими всколоченными волосами. Парень он был не слишком дружелюбным, и если открывал рот, то для того, чтобы проговорить что-то не хорошее по меркам приюта. В приюте ему нравились две девчонки: Аниела (у неё были классные голубые волосы) и Севиль. (у той были классные золотистые волосы) И он пока не мог решить, кто ему больше нравиться, так что подкатывал к обеим, на всякий случай.

Мимо вихрем пронеслись мелкотня – Клюшка с Аназькой, чуть не сбив парня с ног. Тот мрачно на них поглядел. А не догнать их и дать каждому по звонкой оплеухе? Но тут, он заметил двойняшек. Сив выглядела особенно прекрасно в короткой джинсовой юбке и белой футболке. Нет, всё же Севиль красивее. И он решил, что выбирает её. Близнецы сидели у небольшого озера и кидали в водную гладь камни. Юнг подкрался сзади бесшумной походкой и резко отвесил звонкую затрещину Эмилю. Тот, от неожиданности, подскочил на месте.

– Ты что, совсем?! – заорал парень, покраснев как рак.

Люций невозмутимо так посмотрел на Миля.

– Сдрысни в куст Спица, – произнёс он, указывая на ближайший куст.

Эмиль скрестил руки на груди и приподнял светлые брови.

– Это почему же? – осведомился он.

Юнг хотел сказать, чтобы он растворился, и он смог бы поболтать с его сестричкой, но в этот момент заметил Мальвину, с накрученными голубыми локонами, и в ярком голубом платье собственного дизайна и забыл про Севиль. Нет, всё же Аниела была красивее. Всё, это его конкретное решение. Юнг ничего не сказав, развернулся и потопал в сторону Мальвины. Та уселась на другом конце озера с подружками Иреной и Заремой.

– Что это было? – удивлённо спросила Сив, смотря вслед удаляющемуся Юнгу.

Эмиль привёл в порядок свои светлые патлы, и сел обратно.

– Не знаю, – буркнул парень. – Но его надо проучить. Разошёлся тут…

Севиль хихикнула, потянулась и зевнула. Подобрала камешек поувесистее и бросила в озеро.

Эмиль и Севиль были очень похожи друг на друга. Оба – златовласые, взлохмаченные, стройные, с тёмно-карими глазами и загорелой кожей. У обоих были курносые носы, пухловатая верхняя губа, (из-за того, что два передних зуба были крупнее, чем надо) и ямки на щеках, а щёки круглые и розоватые, словно они всегда стояли под морозом.

Сив в свои пятнадцать была не хилых метр шестьдесят, а Эмиль опережал сестру на целых пятнадцать сантиметров. Севиль любила играть на кяманче, (азербайджанский музыкальный инструмент) а Эмиль на пианино. И они прекрасно подходили друг