Что же касается самих крестьян, они благополучно получили от клана Мори обещанное вознаграждение, но вот найти три тысячи ре, принадлежавшие убитым, все никак не удавалось. Где они только не искали, вырывали с корнем траву, дробили скалы, рыли землю в окрестных ущельях — все напрасно, золото бесследно исчезло. Мало того, во время поисков случались таинственные происшествия.

Так, крестьянина, пытавшегося отыскать золото в одной из пещер, завалило сталактитами, и он погиб мучительной смертью. Другой долбил скалу, кусок ее отвалился, сшиб крестьянина, и тот на всю жизнь остался хромым. Еще один крестьянин копал под корнем большого дерева, когда оно вдруг треснуло и придавило его насмерть.

Подобного рода несчастья происходили одно за другим. А дальнейшее вселило в жителей деревни прямо-таки панический ужас.

Уже полгода прошло с тех пор, как зверски были убиты восемь воинов-самураев. Почему-то в том году особенно часто лили ливни с громом и молниями, нередки были и шаровые молнии, повергавшие крестьян в оцепенение. «Может быть, это месть убитых самураев?!» — в страхе думали они.

Однажды в огромную криптомерию, что росла во дворе дома Сёсаэмона Тадзими, ударила молния, и дерево от корня до вершины раскололось надвое.

Но вот что любопытно: именно Сёсаэмон Тадзими выступил инициатором нападения на беглых самураев, после чего стал чувствовать себя скверно, совершать поступки, противоречащие здравому смыслу, заставляя домашних трепетать в вечном страхе. А тут еще и молния… После этого и сам Сёсаэмон Тадзими, и вся семья почти лишились рассудка. А в один прекрасный день глава дома выхватил меч, снес головы двум попавшимся ему на глаза то ли членам семьи, то ли челядинцам, после чего выбежал из дому и на улице принялся, как траву, косить головы без разбору всем, проходившим мимо, а в конце концов удрал в леса, где и покончил с собой.

Правда это или нет, но, говорят, кроме десяти с лишним раненых, в тот жуткий день от меча Тадзими погибли сразу семь человек, а включая самого Сёсаэмона — восемь. Жители деревни не сомневались, что эти несчастья — возмездие за зверское убийство восьми самураев.

Чтобы умилостивить души убитых, крестьяне извлекли из земли восемь злосчастных трупов, вновь — теперь уже с величайшими почестями — захоронили их у холмов за околицей деревни, присвоив этим могилам название «Могилы Богов Света». И с той поры стали называть свою деревню Деревней восьми могил.

Не зря говорят, что история повторяется. В последние годы упоминания об этой затерянной в холодных горах деревушке вновь замелькали в печати. На этот раз в связи с новым трагическим происшествием, получившим скандальную известность. Вот о нем-то с вашего разрешения я и поведаю ниже.

Произошло это событие в эпоху Тайсё, иными словами, более двадцати лет назад. Главой дома Тадзими («Восточного барина») был в то время тридцатишестилетний Ёдзо. Со времен Сёсаэмона в семье Тадзими безумие передавалось из поколения в поколение. Вот и Ёдзо с детства отличался необузданным жестоким нравом и позволял себе много такого, что не придет в голову нормальному человеку.

Двадцати лет от роду он взял себе в жены девицу по имени Окиса, которая родила ему двоих детей: Куя и Харуе.

Ёдзо рано потерял родителей, воспитывали его тетки. Таким образом, к тому времени, когда произошло несчастье, семья Тадзими состояла из него с супругой, двоих детей — сыну Куя исполнилось пятнадцать, дочери Харуё восемь лет — и двух их двоюродных бабушек.

Старушки были близнецами и после смерти родителей Ёдзо заправляли всем домом Тадзими. Вообще-то у Ёдзо был еще младший брат, но, имея виды на наследство матери, он решил до поры до времени выйти из семьи Тадзими и даже сменил фамилию на Сатомура.

Ну так вот, за два-три года до трагического происшествия Ёдзо, обремененный женой и двумя детьми, страстно влюбился. Предметом его страсти оказалась дочь торговца лошадьми, только что окончившая школу и работавшая оператором на почте. Звали девятнадцатилетнюю девушку Цуруко.

Ёдзо и без того, как я уже говорил, отличался чрезвычайно буйным характером, а когда влюбился, буквально озверел. Дождавшись на дороге возвращавшуюся с работы Цуруко, он силой затащил ее в амбар во дворе своего дома и грубо изнасиловал ее там. Но и этим он не удовлетворился. Заперев девушку в амбаре, он не давал ей возможности вернуться домой.

Цуруко, разумеется, громко рыдала, взывая о помощи. Все понявшие бабушки и Окиса, преодолевая страх перед Ёдзо, умоляли его отпустить Цуруко, но тот был непреклонен как скала.

Односельчане, до смерти напуганные выходками Ёдзо, пытались втолковать Цуруко, что у нее нет другого выхода, кроме как согласиться стать постоянной любовницей Ёдзо. Уговоры долго не давали результатов, Цуруко не соглашалась ни в какую. Прибежавшие родители Цуруко в слезах молили Ёдзо отпустить дочь, но он отказался наотрез. Толпившиеся вокруг люди всячески увещевали его, но Ёдзо не проронил ни слова. Только, когда толпа совсем расшумелась, гневно сверкнул глазами.

Ключ от амбара остался в руках Ёдзо. Когда ему хотелось, он отпирал амбар, кидался на Цуруко и проделывал с ней все, что приходило в его буйную голову.

Обдумав свое положение, Цуруко решилась все-таки стать любовницей Ёдзо и попросила родителей сообщить ему об этом.

Радости Ёдзо не было предела. Он тут же освободил Цуруко, поселил во флигеле своего дома и принялся одаривать одеждой, украшениями для волос, различной утварью и множеством других замечательных вещей. И днем и ночью Ёдзо готов был расточать Цуруко свои ласки.

Но его ласки пугали молодую женщину. Рассказывали, что в страсти Ёдзо было нечто ненормальное, какая-то жестокость, которая, разумеется, не могла понравиться нормальной женщине. Цуруко с трудом выносила эту страсть и несколько раз убегала от Ёдзо.

В таких случаях на Ёдзо накатывали припадки буйного сумасшествия. Охваченные паникой жители деревни с плачем прибегали к Цуруко, умоляли вернуться, и ей опять через силу приходилось терпеть Ёдзо.

Между тем Цуруко забеременела и родила мальчика. Ёдзо был счастлив. Он дал сыну имя Тацуя.

Цуруко надеялась, что с появлением ребенка Ёдзо хоть немного успокоится, но его буйство нисколько не уменьшилось. Наоборот, теперь он обращался с Цуруко как со своей вещью, его разнузданность перешла всякие границы.

Терпению Цуруко приходил конец, она убегала все чаще. Но родители и многие крестьяне в деревне догадывались еще об одной причине ее частых побегов.

У Цуруко был возлюбленный, который уже давно обещал жениться на ней, молодой учитель начальной школы в их деревне, звали его Ёити Камэи. Его положение не позволяло молодым людям встречаться открыто, поэтому они скрывали свою любовь. Камэи не был уроженцем деревни, его перевели сюда из другого места; ему нравилась здешняя природа, и его весьма интересовали сталактитовые пещеры, которые он часто посещал. По слухам, именно в пещерах не раз проходили их тайные свидания с Цуруко.

Злые языки, каковых немало было среди местных жителей, судачили: «Тацуя не сын барина Тадзими. Он сын учителя Камэи».