–То есть он не страдал от несчастной любви?– Ане показалось, что следователь сказал это немного издевательски, но он тут же устало потёр лоб. Какое уж тут издевательство! Человек с утра всех опрашивает.

Аня только плечами пожала:

–Можно у Ковалёва спросить. Он его друг… был.

–Можно, можно,– так же устало ответил следователь.– Хорошо, спасибо, Анна Сергеевна, мы всё проверим. Можете идти.

–Спасибо,– машинально сказала Аня, тут же почувствовав себя полной дурой.

В коридоре сидели все одноклассники, кроме тех, кого вызвали раньше. Мальчишки болтали и ржали чуть ли не в голос, хотя несколько минут назад Ирина Петровна выходила и шикала на них. Девочки занимались кто чем. Маша дожидалась подругу у окна, поставив рюкзак на подоконник. Её толстая тёмная коса, которой завидовали многие девчонки, змеёй отражалась в стекле.

–Ну как?

–Я совсем растерялась и вела себя как дурочка,– понурилась Аня.

–Все растерялись. Я тоже что-то мямлила. Думаю, они ничего не найдут,– уверенно произнесла Маша, закидывая рюкзак на плечо.

* * *

Вечером Маша предложила втихаря пробраться к недостроенному зданию поглядеть, где упал Никонов. Аня немного поупиралась – всё-таки страшно соваться туда, где погиб человек, а теперь наверняка ещё и дежурит полиция,– но в итоге согласилась. Доделав под чутким маминым наблюдением домашку по математике, она быстро справилась с русским и английским и теперь могла с чистой совестью идти гулять.

Оказалось, подруги были не единственными, кто хотел поглазеть на жутковатую разрушку. Аня выдохнула с облегчением – лезть сюда вдвоём было бы слишком страшно. К тому же ходили слухи, что кто-то мог столкнуть Сашу с высоты.

Девочки встретили здесь ребят из их класса и параллели, двух девчонок из восьмого класса, а Лизка Павлова ещё и прихватила с собой ухажёра-девятиклассника. Все они толпились у забора из железной сетки, натянутой по периметру здания.

–Да тут нет никого. Надо через главный вход идти,– авторитетно заявил Лизкин поклонник.

–Ну иди-иди,– ухмыльнулся чернявый Стас Петров из параллельного класса.– Только не хнычь, если в обезьянник загребут.

–А ты ничё не попутал?– навис над ним девятиклассник.

–Же-е-ень, пойдём,– потянула его за рукав Лизка.– Пусть они сами лезут, если такие придурки.

Женька сплюнул, но подружку послушался. За ними увязались и обе восьмиклассницы.

–Может, он прав?– чуть осипшим голосом спросил Мишка Заболотный. Он вечно во всём сомневался и был немного трусоват.

–Ну иди догоняй Женечку,– осклабился Стас.

Остальные мальчишки захихикали.

–Эй!– прервала спор Машка.– Мы с вами!

–Да пожалуйста,– великодушно разрешил предводитель мальчишечьей «банды».– Только если полиция – каждый сам за себя, ясно?

–Да мы быстрее вас бегаем!– Маша, привыкшая, что последнее слово всегда за ней, бодро направилась к лазу следом за парнями.

А вот Ане было неуютно. Лезть к полутёмной громаде недостроя хотелось теперь ещё меньше. Да и вообще: человек умер, в семье горе – а они как на аттракцион. Неправильно это.

Но отступать уже поздно. Ругая себя, что согласилась, Аня полезла следом за другими в собачий лаз под проволокой ограждения. Земля немного подмёрзла, но сверху пока оставалась рыхлой, поэтому куртка всё же испачкалась. Хорошо хоть, не порвала – дома точно бы влетело. На территории стройки валялся рабочий хлам, из земли торчали железные бочки и арматура. Зато освещения здесь почти не было – свет шёл только из окон соседних жилых домов и от уличных фонарей, стоящих за пределами строительной площадки.

–Тут и на земле-то убиться нечего делать,– пробормотала Машка, споткнувшись о колдобину.

–Вон там он упал.– Стас ткнул пальцем куда-то под фундамент.– Там цветы лежат.

У кого-то в руках засветилось окошко смартфона.

–С какого этажа?– спросил Лёва Северцев, хорошист из их класса.

–Со второго,– едко усмехнулся Стас.– Сам-то как думаешь? Следак говорил, что с последнего, до какого доставала лестница.

–Ого, высоко,– присвистнул кто-то из ребят.– А кровь осталась?

Аню передёрнуло – только крови здесь не хватало.

–Маш, может, пойдём отсюда, а?– попыталась она уговорить подругу.

Но Маша проигнорировала просьбу, дёрнув плечом. Её, как и остальных, страшная тайна манила, заставляя вглядываться и прислушиваться. Что там, например, в тёмном дверном проёме – или… кто? Сидит смотрит на них из черноты. Вот послышалось шуршание, словно лёгкие шаги по гравию. Вдруг это ходит неупокоенный дух одноклассника? Немного успокаивало только то, что их тут целая толпа – вместе не так страшно.

–Сейчас всё увидим!– покопавшись в рюкзаке, Стас достал фонарик.

Круг света выхватил из мрака чью-то скрюченную фигуру на фоне серого фундамента. Аню резанул ледяной страх. Ладони взмокли, а колени сделались ватными. Машка взвизгнула. Кто-то из ребят выругался. Стас выронил фонарик, и в наступившей темноте зашуршали уже вполне реальные шаги – кто-то удирал обратно к лазу в заборе.

В ушах стучала кровь, сердце бешено прыгало в грудной клетке.

Осторожно подняв фонарик, Стас снова направил пятно света на страшный силуэт. «Фигура» оказалась пятном сырости на бетонной стене фундамента.

Петров ещё раз тихо выругался. Все потихоньку приходили в себя. То у одного, то у другого вырывались нервные смешки:

–Совсем уже! Пятна испугались…

–Да оно реально на человека похоже.

Мальчишки будто оправдывались друг перед другом.

–Ты что, фонарик нормально держать не можешь?!– набросилась на Стаса порядком струхнувшая Машка.

–Чего пристала?!– огрызнулся тот.– Бери свой и держи как хочешь!

В этот раз Машка решила не связываться, только пробурчала под нос что-то про кривые руки.

Рядом со стеной, так напугавшей ребят, россыпью лежали гвоздики и стояла лампадка с погасшей свечой. Никакой крови не было. Зато вокруг искрился ранний лёд, отражавший фигуры испуганных школьников. В его чёрной глубине проступали очертания строительного мусора, старых сломанных игрушек и какого-то тряпья. И казалось, вот-вот оттуда что-то всплывёт. Может, чья-то рука притронется с той стороны к зеркальной глади. Аня дёрнулась, как от удара током, и отвернулась.

«Прости, Никонов. Зря мы это. Правда, извини».

–Да тут каток можно открывать!– Стас повозил носком сапога по гладкой поверхности.

–А почему лёд не потрескался, когда… ну, когда Сашок упал?– выглянул из-за спины Стаса Андрей Черных.

Стас оглядел ровную гладь:

–Может, льда ещё не было. Вон вчера как подморозило. Ну, всё. Ничего интересного тут больше нет. Надо будет днём наверх слазить, посмотреть.