litbaza книги онлайнКлассикаТокката и фуга - Роман Сергеевич Богословский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36
Перейти на страницу:
еле заметно, потом сильнее. Из глаз сами собой начинают литься глупые слезы. Он не любит этого больше всего на свете. Он смеется, скрестив руки на своей волосатой груди.

Дразнит сквозь смех: вот теперь ты снова похожа на свою мамашу. Одно лицо, надо же! Вы не мать и дочь, вы прямо сестры!

Прекращает смеяться. Становится сначала злым, затем будто равнодушным. Лезет в холодильник. Наливает молока из бидона в свою любимую кружку с жирафом. Залпом выпивает.

Идет в коридор и начинает собираться на охоту.

Кричит, распахивая дверь: бегом стирать халат, а потом полы мыть! Вернусь, проверю. Смотри мне, двоечница, чтобы все было сделано на отлично!

Ушел. И нужно мыть полы. Воскресенье будет без отдыха. К ночи он вернется. Вместе с мясом.

Мясо!

Эти кровавые туши птиц или зверей. Как всегда, он поставит тяжелые сумки в коридоре. Сядет на диване в гостиной, руки за голову. А мы с матерью будем таскать мясо на балкон.

Он будет улыбаться криво, нахально.

Отбивные, наваристые щи, домашние пельмени – все это матери снова придется готовить часами.

Иду в ванную, включаю прохладную воду, ложусь.

Я люблю рассматривать и трогать себя. Чувствую, что превращаюсь в кого-то другого. Или кто-то другой становится мной. Еще полгода назад на груди моей были лишь маленькие смешные сосочки. Сейчас они поднялись, под ними набухло, словно их водрузили на два небольших пригорка. От прикосновений к ним внизу живота я чувствую приятное покалывание. Хочется, чтобы оно не заканчивалось.

Выключаю воду, просто лежу. Медленно вожу по телу ладонями. Неужели там, внутри, под кожей, находится то же кровавое месиво, что приносит отец с охоты?

Хочешь проверить? Давай, попробуй, говорю себе. Взгляд сам собой ложится на отцовскую бритву.

Слышу шуршание ключа в замке – вернулась мать. Та самая мать, что тихо всхлипывает ночами. Та, что готовит котлеты, отбивные и пельмени из кровавых туш. Та, что не может сказать ни слова, глядя в его разъяренные глаза. Та, что тихо скулит за закрытыми дверями спальни. Та, что целует меня на ночь безвольными губами…

…такая противная, гадкая – мать…

Кира, давай вылезай из ванной, кричит. Отец скоро придет, мясо принесет, а полы не помыты. Ты что там себе думаешь-то?

Лежу неподвижно. Может, все-таки проверить? Вдруг мясо все же есть у меня внутри? Зачем отцу лишний раз убивать животных? Есть она, Кира, его дочь. У нее есть мясо. Бери, папочка. Сколько нужно, бери. Хватит и на котлеты, и на отбивные, и на плов.

Вновь представила его улыбку. Эти губы… Растягиваются, затем лопаются. Он кричит, зажимает рот руками, по ним течет кровь… Вот бы так… Но это мечты.

Мать помогает мне мыть полы и стирать халат.

Рассказывает, что у ее подруги тети Лены воспаление легких. Оно и понятно, холод-то какой уже вторую неделю. А она все красуется, без головного убора ходит и в мини-юбке. Все задом вертит неизвестно перед кем. Вот и довертелась, ворчит мать.

Тетя Лена любит ходить к нам в гости, ведь у нас всегда есть мясо – она его обожает. Отец добреет, когда она приходит. Улыбается и чешет живот под майкой. Нас с матерью не замечает блаженные пару часов.

Тетя Лена красивая и работает в книжном магазине. Отец всегда шутит: принеси что-нибудь про зверей почитать, я их так люблю! Тетя Лена морщится, стесняясь, смотрит на него и продолжает глотать мясо, не забывая его подсаливать. Мама отворачивается к газовой плите и поджимает губы.

Однажды я пришла из школы раньше обычного. Дверь в спальню родителей была закрыта. Оттуда доносился писк. Не мамин обычный скулеж, а именно писк, будто за дверью давили мышей. Это пищала тетя Лена. Они вышли с отцом из комнаты красные и счастливые.

Кирюш, тетя Лена приходила поговорить о покупке дичи. Я же скоро еду на большую охоту. Но маме об этом знать не нужно, хорошо? Она ведь не любит, когда я мясо продаю. Хорошо, Кирюш? Говорил отец угрожающе, но как-то по-доброму.

Хорошо, папа.

Он всегда зовет меня Кирюшей. Это доставляет ему особое удовольствие.

Отец вернулся. Я уже лежу в кровати. Слышу, как стучат об пол сумки с мясом. Мать носит их на балкон по очереди. Они с отцом о чем-то тихо говорят.

Постепенно их голоса превращаются в голоса моих одноклассников, которые шепчутся о чем-то посреди класса. Затем один из них, Саша Коровин, берет губку и стирает с доски какие-то формулы. Я засыпаю.

Наступает понедельник. И снова наш девятый «А». И опять я чувствую себя виноватой: в школе меня ничего не привлекает. Совсем ничего. Я люблю наблюдать за процессом, как с доски что-то стирают, а потом снова пишут. Мы по очереди ходим мыть губку в туалет. И снова – стираем и пишем.

Девчонки говорят, что одноклассники нравиться не могут – слишком они глупые и маленькие. У меня не так. Мне нравится одноклассник Жорик Ордановский. Если честно, то мне нравится не совсем он. Мне просто приятно, когда он наблюдает за всем, что у меня меняется и растет на груди. Тем самым, что я трогаю, лежа в ванной.

Кажется, что Жорик знает какой-то секрет. Он точно уверен, что каждый день это становится все больше – и наблюдает. Ему известна тайна моего тела. Стоит мне войти в класс, как огненные шары из его глаз несутся ко мне. Круглые глаза его осматривают и ощупывают мое тело. От этого мне становится хорошо. И приятно покалывает низ живота, как в ванной.

Жорик сидит позади меня. Галина Павловна стирает с доски. Он мягко тычет ручкой мне в спину. Поворачиваюсь. Пойдем после уроков гулять на ВДНХ, шепчет. Отстань, не знаю, шепчу я в ответ.

В прошлые выходные Жорик приходил ко мне в гости. Отец был дома. Задавал ему дурацкие вопросы. Хочешь ли в армию, мечтаешь ли стать настоящим строителем, умеешь ли стрелять из ружья.

Жорик нервничал, мой отец пугал его, хотя ничего страшного не происходило. Отец это чувствовал, ему это нравилось.

Вдруг он стал серьезным и скомандовал: оба на пол, упор лежа принять!

Мы упали на пол.

Отжимайтесь, сказал отец грозно.

Он комментировал: задницу не выпячивать, грудью пола касаться, быстрее, быстрее.

Я отжалась пять раз, Жорик – семь.

Отец закричал: проводи Жору до двери!

Жорик поспешно ушел, забыв шарф и перчатки.

Возвращаюсь в гостиную. Отец развалился на диване, я стою посреди комнаты.

Вдруг он вскочил

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?