Само собой, трилогию Красавицы время от времени запрещали; впрочем, я и не ждала, что ее примут в свои закрома библиотеки. Большинство библиотек просто отвечают стандартам культурного общества, так что сильно я не расстраивалась. Однако видела — не могла не видеть! — что продажи трилогии не падают. На каждую автограф-сессию читатели приходили с книгами из серии о Красавице. Их я подписала не меньше, чем других книг. Запреты на мои произведения меня никогда не волновали. Шокировать людей я привыкла. Много лет назад я написала роман о певце-кастрате, жившем в восемнадцатом веке, «Плач к небесам». В Стоктоне, что в Калифорнии, один человек купил экземпляр «Плача», прочел и вернул его в магазин с требованием: «Это же порнография! Верните деньги!» Всегда найдется кто-нибудь недовольный моим творчеством, и я рада, что трилогия Красавицы по сей день живет и здравствует.

Как феминистка, я ратую за равенство полов, которое включает в себя право женщины писать о своих эротических фантазиях и выбирать книги на свой вкус. Мужикам порнография всегда нравилась, так чем мы, бабы, хуже? Даешь порнушку для всех! Где еще как не в фантазиях можем мы позволить себе то, чего не добиться в обычной жизни? Женщина вольна вообразить, как ее похищает красавец принц. Она сама придумывает ему цвет глаз, волос и тембр голоса. Высокий рост, накачанные мускулы? Пожалуйста, воображай! Почему нет? Мужчины же себе позволяют рисовать в уме образ идеальной женщины.

Многоопытные бордель-маман частенько рассказывают о сильных и властных клиентах, которым нравится пассивная роль. Они вообще говорят, что пассивные в постели мужчины в жизни — очень властные. Сегодня женщины обретают все больше власти: работают судьями в верховном суде, сенаторами, врачами, юристами, предпринимателями, чиновниками, служат в армии и в полиции. Успехов они добиваются во всех сферах жизни, так почему им нельзя покинуть судебную палату или университетскую аудиторию в конце дня, прийти домой, расслабиться и «притвориться», будто они перенеслись в опочивальню Королевы, любительницы садомазо, и их при всем сказочном дворе сечет прекрасный Принц?

Сегодня литературный мир как никогда широко открыт для смелых экспериментов. Мы переживаем золотую эру, когда фэнтези, научная фантастика, историческая драма, хоррор, готика и мистика становятся мейнстримом. Не исключение и эротика. Люди больше не скрывают своих пристрастий, если речь заходит об эротических романах, доказательством тому служат «Пятьдесят оттенков серого». И вот я замечаю, как трилогии Красавицы — несмотря на свой немалый накал — тоже переходит в разряд мейнстрима.

Историю Красавицы продолжать не буду, точку в ней я поставила. Хотя могла бы написать еще что-нибудь, потому как в плане эротических фантазий и экспериментов остаются недосказанности. Герои-рабы могли бы бесконечно наслаждаться любимыми играми. Если бы я писала трилогию сегодня, то рассмотрела бы вопрос куда глубже, сохранив при этом напряжение.

Людям стало много проще обсуждать свои предпочтения в кино и книгах. Они раскрепощеннее, смелее, больше не стесняются. Все знают, что женщины — существа не менее расположенные к сексу, чем мужчины. Как и мужчинам, им нравится читать эротические романы. Люди не боятся фантазировать, ломать стереотипы, и это чудесно.

Энн Райс, июнь 2012

Очнувшись с поцелуем принца от векового сна, Красавица открыла глаза… и обнаружила свою ничем не прикрытую наготу. Ее душа и тело оказались всецело во власти освободителя. Тут же девушке объявили, что ее незамедлительно увезут к нему в королевство и что отныне ей предстоит стать обнаженной рабой услаждений его высочества.

С согласия благодарных родителей Красавица — кстати, пылко влюбившаяся в принца, — была доставлена ко двору его матушки, королевы Элеоноры, где влилась в сотни таких же, как она, нагих принцев и принцесс. Все они служили при здешних высоких особах определенного рода игрушками пока, наконец, не отсылались обратно в родное королевство, получив высокую награду.

Невиданные строгости, царившие в Зале воспитания и в Зале наказаний, изощренные испытания на тропе взнузданных — все это ошеломило юную Красавицу, однако, уже обуреваемая собственными, жаждущими удовлетворения страстями, принцесса очень скоро сделалась первой любимицей кронпринца и объектом восхищения его нынешней возлюбленной, прелестной леди Джулианы.

В то же время Красавица не могла не поддаться запретному любовному влечению к прекрасному невольнику королевы, принцу Алекси, и, наконец — к ее своенравному рабу принцу Тристану.

Однажды, увидев Тристана в числе осужденных ослушников, девушка ощутила неведомую ей прежде необъяснимую жажду неповиновения, что в итоге и навлекло на нее то же наказание, что и на самого Тристана: их высылали из роскошного королевского двора в ближайший городок, обрекая на грубый труд и унизительное существование.

И вот на момент продолжения нашей истории Красавицу вместе с принцем Тристаном и другими впавшими в немилость невольниками затолкали в повозку, и теперь их ожидала длинная нелегкая дорога к торговому помосту на городском рынке.

Когда Утренняя звезда уже понемногу блекла на темно-лиловом небосводе, огромная деревянная повозка, полная нагих невольников, медленно и грузно прокатилась по замковому подъемному мосту. Далее упряжные белые лошади усердно повлекли ее по продуваемой всеми ветрами дороге, а сопровождавшие верхом солдаты пристроили своих скакунов поближе к высоким деревянным колесам, то и дело норовя покрепче стегнуть кожаными ремнями плетей по обнаженным ляжкам и ягодицам стенающих принцев и принцесс, оказавшихся нынче в роли жалких рабов. Особенно усердствовали охранники в отношении скучившихся у шершавого борта повозки женщин со связанными за шеей руками и с запихнутыми в распяленный рот кожаными, похожими на удила затычками, с трясущимися округлыми грудями и изрядно покрасневшими от ударов, подрагивающими задами.

Некоторые из них в отчаянии оглядывались на высокие башни темнеющего в предрассветных сумерках замка, однако громкие стоны рабынь, казалось, никого не могли разбудить. Тысячи покорных рабов невозмутимо спали в своих мягких постельках в Зале невольников или же в роскошных господских спальнях, нимало не беспокоясь о тех несчастных ослушниках, которых ныне везли из замка в вихляющей повозке с высокими бортами на городской торг.

Начальник конвоя усмехнулся себе под нос, увидев среди них Красавицу, любимую невольницу кронпринца, прижавшуюся к высокому, ладному, мускулистому принцу Тристану. Девушку последней запихнули в повозку. Нетрудно представить, подумал он, как эту милашку любили при дворе — с длинными, гладкими, струящимися по спине золотистыми волосами и аккуратным нежным ротиком, что сейчас тянулся поцеловать Тристан, несмотря на мешающий этому кожаный кляп. И как, интересно, этот непокорный Тристан с надежно связанными за головой, как и у прочих наказанных невольников, руками утешит ее теперь?

Начальник засомневался: должен ли он помешать этой недозволенной близости пленников? Проще всего было бы оттащить девчонку от сгрудившихся рабов, раздвинуть ноги, пригнуть к бортику да всыпать хорошенько плеткой по непокорным пухлым прелестям за неповиновение. Или же лучше эту парочку, Тристана с Красавицей, высадить из повозки и погнать вслед за ней, от души подхлестывая, дабы преподать обоим хороший урок?