litbaza книги онлайнФэнтезиЛьвы Аль-Рассана - Гай Гэвриэл Кей

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 156
Перейти на страницу:

Музафар действительно никогда не был помазан должным образом, как справедливо заметил Альмалик Картадский. Но пока двадцатилетний Аммар ибн Хайран стоял в Саду Желания у дворца Аль-Фонтана в Силвенесе и смывал со своего клинка алую кровь, ему в голову пришла мысль: что бы он ни совершил в жизни за те дни и ночи, которые Ашар и бог соблаговолят отмерить ему под круговращением их священных звезд, отныне он навсегда станет человеком, который зарезал последнего халифа Аль-Рассана.

— Тебе лучше будет с богом, среди звезд. Теперь наступает время волков, — сказал он мертвому старику у фонтана, вытер и вложил в ножны свой кинжал и пошел обратно через идеально прекрасные пустые сады к дверям, где ждали подкупленные евнухи, чтобы выпустить его. По дороге он слышал, как одна глупая птица пела в белом, обжигающем полуденном свете, потом услышал, как зазвонили колокола, призывая всех добрых людей на святую молитву.

Часть I
Глава 1

Всегда помни, что их родина — пустыня. Еще до того как Джеана начала сама практиковать, когда отец еще мог разговаривать с ней и учить ее, он не раз повторял ей эти слова. Он говорил о правящих ашаритах, которые соглашались терпеть их народ рядом с собой, чтобы они трудились, не покладая рук, — как все племена киндатов, разбросанные по земле, — в надежде создать для себя уголок относительной безопасности и покоя.

— Но ведь в нашей истории тоже была пустыня, не так ли? — однажды спросила она, и ее ответный вопрос прозвучал вызовом. Ее всегда было нелегко учить, и ему, и любому другому.

— Мы прошли через нее, — ответил тогда Исхак своим красиво модулированным голосом. — Мы лишь на время остановились там по дороге. И никогда не были народом дюн. А они — народ дюн. Даже здесь, в Аль-Рассане, среди садов, воды и деревьев, звезднорожденные вечно не уверены в постоянстве подобных вещей. В душе они остаются такими же, какими были тогда, когда впервые приняли учение Ашара среди песков. Когда сомневаешься в том, как понять одного из них, вспомни об этом, и возможно, тебе станет ясен твой путь.

В те дни, несмотря на всю строптивость Джеаны, слова отца были для нее подобны Священному Писанию. Однажды, когда она в третий раз за утро, во время утомительного занятия по приготовлению порошков и растворов, начала жаловаться, Исхак мягко предупредил ее, что жизнь врача часто бывает скучной, но не всегда, и могут настать времена, когда она будет с грустью вспоминать о тихой, рутинной работе.

Ей пришлось вызвать в своей памяти оба эти наставления, перед тем как погрузиться в сон в конце того дня, который еще долго будут вспоминать в Фезане с проклятиями как День Крепостного Рва и зажигать черные поминальные свечи.

То был день, который лекарю Джеане бет Исхак запомнится на всю жизнь по иным причинам, чем ее согражданам из этого гордого города, известного своей непокорностью: она в тот день потеряла свой флакон для мочи и еще — навсегда потеряла свое сердце.

Флакон не был пустяком, ибо являлся частью семейной истории.

Тот день начался на еженедельном базаре у Картадских ворот. Сразу после восхода солнца Джеана заняла свое место в палатке у фонтана, которая прежде принадлежала ее отцу, и успела увидеть, как последние крестьяне из сел входили в город со своими мулами, нагруженными продуктами. В белых полотняных одеждах под бело-зеленым навесом лекаря, она сидела, скрестив ноги, на подушке, готовая все утро принимать пациентов. Велас, как всегда, находился в глубине палатки и готовился отмерять и раздавать назначаемые ею лекарства, а также оберегать ее от любых трудностей, с которыми может столкнуться молодая женщина в сутолоке базара. Тем не менее неприятности ей вряд ли грозили: Джеану уже хорошо здесь знали.

Ее утро у Картадских ворот проходило в основном за приемом крестьян из загорода, но попадались и городские слуги, ремесленники, женщины, пришедшие на базар за покупками, и часто даже некоторые знатные люди, слишком экономные, чтобы заплатить за вызов лекаря на дом, или слишком гордые, чтобы их лечил дома лекарь-киндат. Такие пациенты никогда не являлись лично. Они посылали служанку с порцией мочи для диагноза и иногда со свитком, составленным писарем, где перечислялись симптомы и жалобы.

Собственный флакон Джеаны для мочи, который принадлежал прежде ее отцу, стоял на видном месте, на столе под навесом. Это был фирменный знак, вывеска семьи. Великолепный экземпляр искусства стеклодува, с выгравированными изображениями двух лун, которым поклоняются киндаты.

В каком-то смысле этот предмет был слишком красивым для повседневного использования, учитывая ту приземленную функцию, которую он выполнял. Флакон изготовил ремесленник в Лонзе шесть лет назад по заказу короля Альмалика Картадского после того, как благодаря указаниям Исхака, которые он давал из-за ширмы, отгораживающей роженицу, тяжелые роды закончились благополучным появлением на свет третьего сына Альмалика.

Когда подошел срок рождения четвертого сына, роды оказались еще более тяжелыми, но они также, в конце концов, закончились благополучно, и прославленный лекарь-киндат Исхак из Фезаны получил другой, сомнительный дар от властителя Картады. В своем роде более щедрый дар, но сознание этого факта не могло заглушить горечь Джеаны и по сей день, четыре года спустя. И эта горечь останется навсегда, в этом она была уверена.

Она назначила лекарство от бессонницы, и еще одно, от боли в желудке. Некоторые заглянули к ней, чтобы купить составленное ее отцом лекарство от головной боли. У него был несложный состав, но секрет его тщательно охранялся, как, впрочем, и состав всех микстур, придуманных лекарями: гвоздика, мирра и алоэ. Мать Джеаны целую неделю проводила за изготовлением снадобий в комнатах для приема больных в передней части их дома.

Утро закончилось. Велас бесшумно и непрерывно наполнял глиняные горшочки и кувшинчики в задней части палатки, а Джеана делала назначения. Флакон мочи, прозрачной на дне, но жидкой и бледной сверху, свидетельствовал о воспалении в груди. Джеана предписала фенхель и велела женщине прийти на следующей неделе с еще одной порцией на анализ.

Сэр Реццони из Сореники, насмешливый человек, учил, что суть успеха практикующего врача заключается в умении заставить пациентов прийти еще раз. Умершие возвращаются редко, отмечал он. Джеана вспомнила, что рассмеялась тогда; она часто смеялась в те дни, когда училась в далекой Батиаре, до рождения четвертого сына правителя Картады.

Велас принимал плату, чаще всего в мелкой монете, иногда в другом виде. Одна женщина из ближней деревни, страдающая целым набором хронических недугов, каждую неделю приносила дюжину коричневых яиц.

На базаре было необычайно многолюдно. Поднимая ненадолго взгляд и расправляя ноющие плечи, Джеана с удовлетворением видела перед собой внушительную очередь пациентов. В первые месяцы после того как Джеана сменила отца в этой палатке на еженедельном приеме и в приемной их дома, пациенты не спешили с визитами. Теперь дела у нее шли не хуже, чем прежде у Исхака.

Шум в это утро стоял необычайно сильный. Должно быть, существовала какая-то причина такой возбужденной суеты, но Джеана не могла понять, какая именно. И только увидев троих светловолосых, бородатых наемников, бесцеремонно прокладывающих себе путь сквозь базарную толпу, она вспомнила. Сегодня ваджи освящают новое крыло замка, и молодой принц Картады, старший сын Альмалика, носящий его имя, находится здесь и устраивает прием для самых знатных людей покоренной Фезаны. Даже в городе, печально известном своими мятежами, социальный статус имел значение; те, кто получил заветное приглашение на церемонию, уже многие недели чистили перышки.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 156
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?