зорко вгляделась во тьму под столом и немедленно обнаружила большую блестящую иглу. Куриной слепотой она не страдала. Курица осторожно подхватила иголку клювом и подала старикану. — Держи своё сокровище.

— Кощей, — представился тот, явно смягчившись и укладывая иголку на блюдечко с голубой каёмочкой, — колдун.

— Ряба, — вздохнула курица, — непризнанный гений.

Кощей недоверчиво хмыкнул.

— Если ты такой гений, то может подскажешь, как её, — он кивнул на блюдечко с иголкой, — половчей спрятать?

— А как ты обычно это делаешь? — курица вспорхнула на стол принялась неторопливо прохаживаться, то и дело поглядывая на блюдечко.

— Ну, — сказал Кощей, — иголку в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца, зайца в сундук, сундук — на дуб где-нибудь в захолустье.

Утка поморщилась.

— Ну вот опять! — она страдальчески закатила глаза.

— Чё ноешь, жирная! — возмутился Заяц и дал Утке такого пинка, что та свалилась с лавки. — А мне каково?! Добро бы яйцо — а то ведь целую утку, да ещё такую жирную! И потом в сундуке сидеть! А у меня может эта… клаустрофобия!

— Кто жирный? — закрякала Утка. — Это я жирная?!!

Она схватила Зайца за куцый хвост и стащила на пол. Под лавкой завязалась потасовка.

— Цыц! — рявкнул Кощей. — Каждый раз такая история. Потом придёт какой-нибудь Иван-дурак, всё порушит и опять помирай. День сурка какой-то.

— У обычного яйца слишком хрупкая скорлупа, — с умным видом сказала Ряба, — бьётся легко.

— Есть другие предложения? — уныло сказал Кощей и махнул рукой.

— Снесу я тебе яичко не простое, а золотое! — речитативом завела курица заученный текст, но потом сбилась и сказала попросту. — Короче, шеф. Баба била-била — не разбила, дед бил-бил — не разбил! Прочный контейнер, прочнее не бывает.

— Давай! — оживился Кощей.

— А как иголку туда засунешь? — спросила курица с жадным любопытством.

— Пфф, — фыркнул Кощей, — али я не колдун?!

— Ну-ка, все отвернулись, — скомандовала Ряба и уселась в услужливо поданную Кощеем старую ушанку, — мне надо сосредоточиться.

Курица сидела в импровизированном гнезде, Заяц и Утка вновь умостились на лавке и шушукались, Кощей расположился за лабораторным столом и нервно колотил по столешнице пальцами.

— Готово, — объявила Ряба, выпрыгивая из «гнезда».

Кощей бережно вынул из шапки золотое яйцо.

— Тёпленькое, — с некоторым удивлением сказал он, — тяжёленькое какое…

— Настало время технических испытаний, — объявила Ряба деловито. — Бей.

Кощей зажмурился и осторожно ударил яйцо чайной ложечкой.

— Ну как? — поинтересовался он несмело, боясь открыть глаза.

— Да нормально, — буркнула Ряба, — чего ему сделается?

Кощей открыл глаза и стукнул яйцо как следует. Ложка звякнула и согнулась.

— Смелей! Скалку возьми! — азартно закудахтала курица. — Колоти, колоти его, не робей!

Кощей взял скалку и стукнул. На тяжелой дубовой скалке осталась заметная вмятина. Колдун осмелел и вовсе разошёлся. Он колотил золотое яйцо изо всех сил. Когда скалка разлетелась в щепки, вошедший в раж Кощей принялся дубасить чугунной ступкой. Ступка вскоре раскололась на две половинки, а на скорлупе яйца не было ни царапинки.

— Годно! — наконец, выдохнул Кощей. — А ну, все отвернулись! Колдовать буду.

Он расположился за столом, что-то бормотал, брякал склянками. От стола валил сизый дым.

— Ну вот, ещё и тяжесть такую в меня впихнёт, — вновь заныла Утка, горько вздыхая. — Что за работа такая проклятая?!

Заяц вздохнул ещё горше и промолчал.

— Готово! — завопил Кощей радостно. На ладони его лежало золотое яйцо, иголка с кощеевой смертью исчезла. — Ха-ха-ха! Ну, теперь пора уже и спрятать как следует! И никакому дураку это яйцо не разбить.

Утка и Заяц забились под лавку. Их мелко трясло.

— Слышь, Кощей, — сказала Ряба, — не мучай ты их, а? Как-то совсем негуманно это. Давай лучше как-нибудь по-другому спрячем.

— А как? — Кощей поморщился. — Если просто куда-нибудь в дупло спрятать — сороки унесут. Они такие, и тяжёлое утащат.

— Ну, в ларец положи, а ларец — в сундук, делов-то, — сказала Ряба, — а сундук на дуб повесь. У Лукоморья где-нибудь, к примеру.

Кощей сдвинул корону на лоб и задумался. Наконец, лицо его прояснилось.

— На златую цепь повешу, — решительно сказал он, — а по цепи пусть Кот учёный ходит. Кстати, где он шляется?

— Вот про кота — это ты очень правильно придумал, — одобрила Ряба, — чтоб ни одна мышь не проскочила! А то ведь знаешь, как бывает? Мышка бежала, хвостиком махнула…

Утка и Заяц кинулись друг к другу в объятия и разрыдались от счастья.

— Свободны, — буркнул Кощей, и они тут же удрали, пока колдун не передумал. — Кыса-кыса, — позвал он умильно, внезапно сделал резкий выпад и выхватил из темноты угольно-чёрного Кота.

— Чего сразу «где шляется»? — недовольно проворчал Кот. — Уж и выйти на минуточку нельзя! Я может к мартовским концертам готовлюсь!

— На Лукоморье в командировку готовься, — произнёс Кощей строго. — По златой цепи ходить, сундук караулить.

— Песни петь можно? — навострил уши Кот. Уж кому-кому, а ему было известно, что кошачьей музыки Кощей на дух не переносит.

— Да хоть баллады! — милостиво разрешил колдун, втайне радуясь такому удачному стечению обстоятельств. — Сказки говорить — тоже не возбраняется.

— Годится, — солидно кивнул Кот и стремглав кинулся в самый тёмный угол, где у него хранилась заветная тетрадочка с репертуаром и академическая шапочка с кисточкой.

— Артист, — ухмыльнулся Кощей. — Пусть поёт. Лишь бы где-нибудь от меня подальше.

— А я? — жалобно спросила Ряба. — Мне что, снова в сарай?

Она понурилась и нахохлилась.

— Какой сарай? — возмутился Кощей. — А кто яйца золотые нести будет? Такой талант пропадает! Я ж сам не свой, когда чахнуть не над чем, вот над златом — самое то. Иваны-дураки пусть сами со своими бабами разбираются, я им не нанимался невест воровать. Эх, Ряба, и заживём мы с тобой!

Кощей довольно зажмурился и потёр сухонькие ладошки. Затем мельком глянул на курицу и сказал:

— Что-то давно в моём царстве-государстве праздников не было… Я гляжу, ты курица умная, красивая, статная, отчего ж одинокая? Непорядок это. Надо бы