Разодетые женщины и мужчины в смокингах, словно волны, расступались перед ним, когда он с царственной неспешностью шествовал по залу приемов отеля «Хилтон». Была в нем какая-то властность, которая приковывала взгляды каждого находившегося здесь.

Горло Мей сжал спазм внезапного страха, смешанного с глубоким волнением. Она вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной и на какое-то безумное мгновение страстно захотела повернуться и выбежать вон, скрыться в дамской комнате. Но ноги отказывались повиноваться, да и от чего ей бежать? Или от кого?

А потом Мей уже больше ни о чем не думала, поскольку он, подойдя, остановился перед ней и посмотрел ей в глаза. Смуглое гордое лицо не выражало никаких эмоций, кроме одной, которую он и не собирался скрывать.

Интерес. Сексуальный интерес, уточнила для себя Мей, сердце которой бешено колотилось. Он хочет лечь со мной в постель, обмирая, поняла она. Жесткий изгиб губ и пламя в черных глазах недвусмысленно свидетельствовали об этом.

— Итак, — вкрадчиво произнес Саид глубоким, богатым интонациями голосом, — отдаете ли вы себе отчет в том, что на этой свадьбе вы самая красивая женщина?

Какой неожиданный контраст являет его изысканный английский со столь экзотической внешностью, подумала Мей. Стараясь казаться спокойной под огнем темного пристального взгляда, она покачала головой.

— Я не согласна, — ответила Мей с холодком, что было удивительно, учитывая то, каким аллюром неслось ее сердце. — Разве вы не знаете, что на любой свадьбе самая красивая — это невеста?

Он слегка повернул голову, чтобы взглянуть на Джекки во всем ее свадебном великолепии, и Мей получила возможность без помех рассмотреть его орлиный профиль и волевой подбородок.

В его голосе неожиданно прозвучала мягкая печаль.

— Джекки? Да, она действительно очень красива…

Мей была поражена вспыхнувшей в ней жгучей ревностью. Она ревнует к Джекки? К своей лучшей подруге?

Саид повернулся к ней лицом, и Мей снова утонула в обжигающем взгляде черных глаз.

— Но тогда вы очень и очень красивая. — Уголок его рта едва заметно дернулся, когда он не получил ответной улыбки. — Что-нибудь не так? Вы не любите комплиментов?

— Только не от людей, которых я едва знаю! — услышала Мей свой голос, звучащий с необычной резкостью.

Только легкое движение такой же угольно-черной, как и густая шевелюра, брови указывало на то, что Саид счел ее ответ дерзостью. Было очевидно, что люди обычно не говорят с ним в таком тоне.

В его улыбке сквозило сожаление.

— Тогда вам не следовало бы одеваться так соблазнительно, вы не находите? Нужно было закутаться в покрывало, — мягко произнес он и жгучим медленным взглядом обвел ее от макушки до покрытых розовым лаком ногтей на ногах.

Мей почувствовала, как краска бросилась ей в лицо, что уж совсем было на нее не похоже. Она редко краснела. По роду своей деятельности ей каждый день приходилось иметь дело с облеченными властью незнакомцами, но не перед одним из них она не стояла вот так — словно школьница, впервые живьем увидевшая киноидола!

— Разве я не прав? — многозначительно проговорил Саид.

Мей заморгала. Да, она приоделась! Но ведь это свадьба, не так ли? И каждая женщина в этом зале из кожи вон лезла ради того, чтобы казаться красивой. Как и она.

Развевающееся маленькое платье из шифона сапфирового цвета — того же, что и ее глаза, по крайней мере, так сказал продавец. И легкомысленные ярко-розовые босоножки на крошечных каблучках — она намеренно выбрала их не в тон платью. Но ведь сочетающиеся цвета в аксессуарах — вчерашний день, даже продавщица согласилась с этим. Никакой шляпы. Она терпеть не могла прятать свои густые вьющиеся пепельные волосы под шляпами — особенно в такой жаркий день, как сегодняшний. Вместо этого купила в ближайшем цветочном магазине покрытую каплями росы орхидею, цветом чуть бледнее босоножек, и приколола ее к волосам, но подозревала, что очень скоро та начнет увядать.

Как и сама Мей, если этот экзотический мужчина не перестанет смотреть на нее таким откровенно оценивающим, хоть и ленивым взглядом. Она решила немедленно положить этому конец и протянула ему руку с дружелюбной, но отстраненной улыбкой.

— Мей Хадсон.

Он взял ее руку в свою, опустил на нее взгляд. Мей, словно завороженная, сделала то же самое. Ее потрясла собственная реакция на увиденное. Кожа Мей казалась ослепительно белой по сравнению с его темно-оливковой, и было в этом резком контрасте что-то в высшей степени чувственное.

Мей попыталась выдернуть руку, но он только крепче стиснул ее. И когда она подняла на него негодующий взгляд, то натолкнулась на насмешливую улыбку.

— А знаете ли вы, кто я такой, Мей Хадсон? — мягко спросил он.

Она могла бы изобразить неведение, конечно. Но разве этому человеку не приходилось большую часть своей жизни сталкиваться с притворством и неискренностью?

— Конечно, я знаю, кто вы! — ледяным тоном ответила она. — Это единственная на моей памяти свадьба, где в роли шафера выступает наследник престола. То же самое, я думаю, мог бы сказать и любой из присутствующих здесь.

Он улыбнулся. И, почувствовав, что его тело слегка расслабилось, Мей воспользовалась возможностью и освободила руку.

Ее сопротивление вызвало у него неожиданный прилив желания.

— В чем дело? — с насмешливым упреком спросил он. — Вам неприятны мои прикосновения, Мей Хадсон?

— Для вас вполне естественно навязывать свои прикосновения женщине, с которой вы только что познакомились, да? — с глубоким недоверием спросила она. — Вы считаете, что ваш титул делает это дозволенным?

При виде такой горячности желание многократно возросло. А его желаниям так редко противились! Он заглянул в чистую, сверкающую синеву ее глаз и ощутил комок в горле, но тут же, взяв себя в руки, пожал плечами. Мальчишеский взгляд — быстрый и обезоруживающий. Он всегда помогал ему во время учебы в Уэст-Пойнте, особенно когда дело касалось женщин.

— Вы подали мне руку, — возразил Саид. — Не будете же вы отрицать это!

Мей вымученно рассмеялась. Какой-то бред! Это было всего лишь рукопожатие!.. Но ведь Саид — друг Роя. Друг Джекки. Ради них она должна взять себя в руки и выказать большую учтивость.

— Простите. — Она улыбнулась. — Я немного утомлена.

— Мужчина? — выпалил он, и Мей, не успев подумать, что под этим подразумевает наследник престола, покачала головой.

— Что за неожиданное и поспешное предположение! — возразила она, но предостережение не возымело никакого эффекта.

— Тогда что? — продолжал настаивать ее собеседник.

— Работа, — сказала Мей.

— Работа? — переспросил Саид так, словно впервые слышал это слово.

Хотя, возможно, он действительно не вполне понимал его значение.