ведьмы красят в яркий красный лак или страшный черный, бросающийся в глаза, причем их ногти обязательно должны быть супер длинные. — Не наркоманка вроде, ладно. Спи. Мне надо перевести дух,” — подумал Гена и отправился в свой виртуальный мир войны.

Всю ночь Генка то воевал, то подходил к спящей гостье. Та спала как убитая, даже положение не меняла. Под утро дал храпака и хозяин квартиры.

Проснувшись в десять утра от сильного желания выпить водички, Цирцея открыла глаза и, не понимая, где она, решила сначала разобраться с сушняком в горле, а потом уже со всем остальным.

Она быстро определила, где вода и стаканы, увидев раковину, заваленную грязной посудой. Сама кухонька по габаритам приравнивалась к ванной комнате квартиры, в которой она жила. Мебель немного скрипела и большинство предметов неприятно пахло стариной, от чего Цирцею немного передергивало, так как ее квартира отличалась роскошью и размерами. Тут же со всех сторон её окружала бедность, почти нищета.

Она заметила отсутствие краски на одной руке. Затем тихо пошла осматривать квартиру дальше, чтобы хоть что-то понять. Она смутно помнила, как вчера хотела напиться, как напилась, а потом сидела перед рестораном на асфальте. А напилась потому, что сдала наконец свой проект, который вела три месяца без выходных, работая и ночью, и днем. Проект серьезный, но хорошо оплачиваемый, теперь она может позволить себе поездку на другой континент или вообще переехать с ее-то навыками и финансами. Точно она ничего еще не решила. Но вот что она тут делает, как сюда попала, — не могла вспомнить ничего.

Цирцея нашла санузел и ванную, а потом прошла в комнату.

“Ох, ну и бардааак, пожалуй, поросятам быть,” — подумала девушка, взглянув на комнату. Да, там был полный беспорядок: вещи валялись где попало, на столе мирно соседствовали упаковки от печений, банка от сгущенки, грязная посуда… Гудел компьютер. А на кровати крепко спал и звонко храпел Геннадий.

“Ну, понятно, ты меня привез и бросил, как мусор, на диван на кухне. Все ясно. Хотя ты молодец — не полез меня раздевать, только снял сапоги и зачем-то помыл руку. А действительно, зачем? Фетиш? Блин, может, ты мне что вколол, чтобы спала? — она тщательно осмотрела чистую руку. — Ай, разберемся потом. Где ключи от машины моей, интересно, может, у тебя? Или я их потеряла вчера где?.. Ой, черт, а может, ее угнали?”

Подобные мысли накрывали девушку все больше и больше. Пока она не решилась пойти в ванну. Но увидев себя в зеркале, она аж взвизгнула. Перед ней, естественно, стояла страшная ведьмачка. Долго не думала — полезла мыться. Вымылась, вытерлась полотенцем и влезла в свое черное обтягивающее и очень откровенное платье.

Вот теперь она себе нравилась, только голова ещё болела. Она отправилась на кухню готовить чай. Пока он кипел, незаметно вымыла посуду, убрала со стола, слегка даже пристроила некоторые вещи, где логически они должны находиться. Приготовила яичницу себе и мужику, что храпит в соседней комнате. И уселась есть, пить чай и думать, как же ей найти машину. Ничего другого не придумала, как уехать домой на такси. Что делать с этим мужчиной, не знала, но вполне вероятно, что он ей что-то расскажет полезного про тачку.

А Гена спал мертвецким сном после всех перенесенных этой ночью испытаний и не слышал, как она моется два часа в душе, как убирается на кухне час, а вот запах еды он чувствовал всегда, даже во сне. Он моментально услышал запах яичницы — его любимого блюда — и проснулся. Быстро накинул одежду и отправился на разведку. Первое, что попалось ему на глаза, — черноволосая девушка с большими красивыми карими глазами с длинными ресницами, маленьким носиком, пухлыми губами, хрупкая, с отличной фигурой и в обтягивающем платье на его кухне за его столом. Ест из его тарелки, пьет из его чашки…

— Цирцея, это ты? — удивленно брякнул Гена, никак ее не припоминая в числе своих трех-четырех знакомых подруг.

Девушка засмеялась, почти сразу поперхнувшись. Откашлявшись, она произнесла:

— За ночь наколдовала Елену, — продолжая жевать, дополнила: — Прекрасную. Ты кем будешь, барин?

— Я?.. А ты что, меня не знаешь? — аккуратно спросил Геннадий.

— С чего это я тебя должна знать? Нет. Мы вряд ли знакомы. Кто ты? — давила на Генку Елена Прекрасная.

— Ты вчера назвала меня по имени и фамилии, я подумал, что мы знакомы, просто в гриме не узнаю тебя. И повез домой, но ты уснула, не успев назвать свой адрес, и я привез тебя сюда, — виновато, будто оправдываясь, говорил Геннадий.

— Ммм… Это все? — властно спросила девица, доедавшая свою порцию яичницы.

— Вроде да. Откуда ты знаешь, как меня зовут? — не отставал Геннадий, накладывая себе в тарелку еду.

— Это Хеллоуин, может, мне помогли высшие силы, — шутила Елена.

— Елена Прекрасная — это тоже шутка? — усмехнулся Геннадий.

— Почему же. Это истинно верно. Меня так и зовут.

— Больше на Цирцею похожа. Изменения, конечно, крутые. Из ведьмы в Елену Прекрасную, — по-доброму шутил Генка.

— Так, как там тебя? Впрочем, не особо важно. Что с моей тачкой?

Геннадий.

Елена снова усмехнулась. Имена русские теперь она слышала редко, так как работала с иностранцами.

— Извини, — смутилась, но быстро придумала отговорку. — Геннадий и Елена Прекрасная в ночи, встретив друг друга, летели по эстакаде ночного города.

— Да, звучит смешно. Елена Прекрасная. Серьезно? — Геннадий уже доел свою порцию, но остался голодным.

— Да, Геннадий. Сурьезнее не бывает!

“Вот не поймешь ведь, серьезно или шутит со своим сурьезнее не бывает!” — подумал Гена.

Ладно, дай мне ключи от моей машины, и я сваливаю, — протянула руку Елена, указывая на то, что ждет ключи.

Геннадий нехотя встал и отправился за ключами. Он проводил ее до машины, и прекрасная незнакомка отчалила.

А в памяти оставила глубокие впечатления. Она отправится в путешествие на три месяца за границу, подруги откажутся присмотреть за ее котом, и тогда Елена и Геннадий встретятся вновь…