– Она меня… – Высокий худой парень лет восемнадцати опустил голову.

– Женя, – вздохнула седая женщина, – мама просила тебя к ней не приезжать, а ты все-таки поехал. Вероятнее всего, мама не хотела, чтобы началась ссора. У Оховенко есть знакомые среди уголовников. Кроме того, он в дружеских отношениях с чинами милиции. Господи, не послушала меня Ира. Говорила ей, что Артур очень плохой человек, в тюрьме сидел.

– Но, бабушка, – мягко перебил ее внук, – не все, кто отбывал срок, плохие люди. В отличие от моей мамы, которая получила прекрасное воспитание и образование, этот отбывший срок Оховенко не окончил даже школу, но именно он пытался заступиться за меня, а не мама…

– Знаешь, – перебила бабушка, – я не пытаюсь защитить Ирину, но уверена – она хочет спасти тебя, да и себя тоже. Иногда, чтобы познать истину, необходимо время. К сожалению, я неправильно повела себя по отношению к Ирине, но не осуждай меня, Женя.

– Хорошо, я поеду к маме и постараюсь понять, что заставило ее так сказать. Знаете, бабушка, я думал, что не умею плакать. Я много раз специально вызывал у себя чувство несправедливо обиженного. Сделать это мне особого труда не составляет. Почему-то все считают своим долгом меня обидеть. Я много думал об этом. Почему? – Женя печально улыбнулся. – Ответ очевиден – я слаб, защитить себя не могу; ненавижу драки, боюсь боли. В этом виновато мое воспитание, общение с мягкими интеллигентными людьми. А теперь…

– А теперь ты вступил во взрослую жизнь, Женя, а она очень отличается от тепличных условий, в которых ты вырос.

– А кто мой настоящий отец? – неожиданно перебил бабушку Женя. – Я хочу это знать. Обещаю, что не стану пытаться его найти.

– Он соблазнил твою мать. И думаю, у тебя есть сестры и братья. Ирина поверила этому прохвосту и родила тебя. Она не пыталась искать его и делала все, чтобы ты ни в чем не нуждался. Потом появился Оховенко. Он быстро вскружил Ирине голову, и скоро, несмотря на наши с дедом возражения, они расписались. Слава богу, фамилию она не поменяла. Понимая, что мы никогда не примем Артура, уехала с ним в Тверскую область, преподавала русский и литературу в школе. И ей повезло, она выиграла в лотерею двадцать пять тысяч рублей, немалые по тому времени деньги, стала челноком. Артур тем временем, как он говорил, искал себя. А Ирина за год сумела накопить денег и открыть два ларька, продолжала торговать на рынке. А через три года неожиданно для нас приехала в Москву и вложила все деньги в торговлю. Через некоторое время стала неплохо зарабатывать. Открыла один магазин, затем второй. Артур помогал ей по мелочам. Он настоял, чтобы тебя отдали в интернат для одаренных детей. Так что дома ты бывал только в выходные и во время каникул. Правда, Артур старался приобщить тебя к спорту, научил кататься на коньках, бегать на лыжах. Но не признавал коллективных игр.

– Я это помню, бабушка. И это, наверное, ужасно, но я ненавижу маму, не могу говорить с ней и…

– Прекрати! – сердито перебила Александра Андреевна. – И не смей говорить плохо о матери. Я пытаюсь понять, почему она вдруг пристрастилась к алкоголю. Что ее заставило? Или кто? Она уже пять дней не звонила мне. Не появляется на работе. Я звонила в ее офис, но там сообщили, что Ирина Николаевна уехала, а куда, сообщать не велено. Я очень беспокоюсь за нее, а теперь твои жестокие слова усилили мой страх.

– Простите меня, бабушка. Честно говоря, мне просто хотелось посильнее задеть маму. Обязательно найду ее, – Женя поднялся, – и узнаю причину, по которой она исчезла. Я бросил университет, хочу пойти в армию. Но сначала я должен поговорить с мамой.

– Сделаешь это завтра. – Бабушка посмотрела на часы. – Сейчас умойся и ложись.

– Простите меня. Я не должен был так говорить, всему виной детская обида.

Женя поцеловал бабушку.

– Прими контрастный душ, это поможет тебе успокоиться.

Женя ушел. Александра Андреевна посмотрела в окно. В свете фонарей медленно кружили редкие снежинки. Зазвонил телефон. Она сняла трубку.

– Александра Андреевна, – услышала она, – извините за столь поздний звонок, Женя не у вас?

– Он у меня, Яша. Спасибо, что позвонил. Ты не знаешь, где Ирина?

– С ней все в порядке. А я прошу вас – не отпускайте никуда Евгения. Я хочу поговорить с ним. Он бросил университет.

– Я знаю, что он хочет пойти в армию.

– В армию? Это, конечно, священный долг каждого гражданина, но мне кажется, он…

– Он хочет идти в армию, – повторила Александра Андреевна. – И он заявил, что ненавидит Ирину. Правда, потом признался, что не умеет ненавидеть.

– Вот этого я и боялся. Не отпускайте его, я приеду утром, попытаюсь уговорить его вернуться…

– Он уже отчислен.

– Евгения восстановят, я в этом уверен.

– Простите, бабушка, – выйдя из подъезда, Женя посмотрел на окна бабушкиной квартиры, – но мне необходимо увидеть маму. – Когда бабушка сказала, что мамы уже несколько дней нет на работе, он испугался так же сильно, как несколько минут назад ощущал граничившую с обидой ненависть. Его никогда никто из близких не обижал. Он остановился и снова посмотрел вверх на окна бабушкиной квартиры. – Завтра навещу дедушку в больнице, – крикнул он.

– Господи! – ахнула Александра Андреевна. – Женя! – Тяжело вздохнув, она опустилась в кресло.

«Бабушка, простите. Я сам должен сделать это. Не беспокойтесь, я найду маму и поговорю с ней. Вы же понимаете: происходит что-то нехорошее и я должен разобраться во всем сам. Я обязательно позвоню. Не сердитесь. Я вас очень люблю. Целую. Ваш внук Евгений».

Александра Андреевна еще раз перечитала записку.

– Что делать? – прошептала она. – Обращаться в милицию? А что я им скажу? Будем надеяться на лучшее. Николаю ничего говорить не буду. Это началось после того, как он вызвал нотариуса и составил завещание. Мне сообщили, что Ирину часто видят нетрезвой. А я не пыталась поговорить с ней. Надо что-то предпринимать.

– А он сейчас в тайге, – говорила по телефону светловолосая женщина, – на охоте. Медведь-людоед объявился, вот Артем и ушел. Когда вернется, сказать не могу – не знаю. Но если что нужно передать, вы скажите.

– Вот ты где, – сказал рослый бородач. – Что ж тебе неймется-то, хозяин тайги? Трое на твоей медвежьей совести. Хотя больше на совести тех, кто поднял тебя. Старый ты уже.

Послышался громкий рык. Проваливаясь в глубокий снег, бурый медведь снова рыкнул и стал подниматься по холму. Ударил выстрел. Из стланика вылетела стая куропаток. Упавший медведь лежал неподвижно. Бородач направился к убитому зверю.

– Видал? – Молодой мужчина кивнул в сторону медведя. – И спокойно идет. А медведь не заяц, его с одного выстрела редко кто на таком расстоянии уложит. А он бац, и в дамках.

– Да это запросто, – усмехнулся плотный здоровяк. – Он уже сколько их положил. Знает, куда бить.