В фиолетовом и синем платьях.

Почти одинаково статные и красивые истинно аристократической красотой.

С мелкими чертами лица и глазами трепетной лани.

Сейчас вся честная компания женщин хохотала до упаду. Вскоре присоединились и старшие дети, выронив карты. Пестрые картинки заскользили по полу. И, казалось, даже дамочки с веерами, короли, что величественно выпятили грудь и более скромные вальты, тоже смеются.

Мужчины неспешно вышли в центр зала. И Кат объявил:

– Елочка зажгись!

Елка тотчас засияла огромными лампочками, в форме свечей.

– Внученька! Пусть мой быстрый олень довезет тебя до наших чудесных гостей! – воскликнул Кат.

Руслан начал карабкаться на спину Оленева. Получилось не сразу. Несколько раз Баженов падал и заваливался на паркет.

– Не переживайте, дорогие женщины! – комментировал действо Кат. – Мы с внучкой просто немного выпили… для храбрости… Перед таким важным выступлением. Грам триста… может четыреста. Когда бутылка опустела, уже сложно было определить, что мы пили, а что вынюхивали… Все-таки выступать перед такой публикой!

– Зато я трезвый! То есть резвый! – заржал как конь Ярослав.

И подтянул на себя Снегурочку так, что взглядам предстали ее волосатые ноги сорок пятого размера.

Руслан поспешно поддернул юбку.

– Она у меня стеснительная, нежная. Девушка тонкой душевной организации… – притворно вытирая слезы с глаз добавил Вяземцев.

– А ты вообще молчи!

Кат ткнул под локоть хохочущего Заглятдинова.

– Мы тебя слепили из того что было! А какой сейчас снег сам знаешь! Литра три бензина, четыре – грязи, куча песка и соли, которыми щедро посыпают дороги как раз тогда, когда уже не нужно, ибо лед растаял… Ну и немного замерзшей воды…

Женщины уже держались за животы.

Тем временем, Ярослав все же доставил Руслана к ним – на другой конец зала.

И словно мешок сбросил его с себя.

– Слыш, дедушка! – обратился он к Кату. – Вы там, по-моему, не только выпили много, но и съели немало. Что-то внучка твоя какая-то тяжелая! А еще бывшая модель!

– А может он модель холодильника? Или, например, дивана! – отозвался Вяземцев.

– Эй! Вы, там поосторожней! – сквозь смех потребовал Руслан. – Или я счас в снежки поиграю! У нас тут целый снеговик и у него есть что оторвать!

– У всех есть что оторвать! Например, у тебя можно оторвать накладные ресницы! – парировал Заглятдинов.

Хохот уже заглушал легкую фоновую музыку.

Экспромт мужчин вышел на «ура», а затем «воспоследовала» и официальная программа.

– Итак! – гордо заявил Заглятдинов, когда наконец-то перестал хохотать. – Дорогие наши женщины! Торжественно поздравляем вас с новым годом! А также с новым гадом! Все ж таки год змеи! Желаем вам молодеть, как и положено женщинам с вашей особенностью. Низкой температурой тела. И всегда оставаться с нами. Вот это главное! Иначе ваша молодость и красота наделают больших бед.

– Тем, к кому вы от нас уйдете! – добавил Вяземцев.

– Да уж… После асфальтового катка не каждый мужчина выглядит, как мачо, – вклинился Оленев.

– А теперь подарки! – воскликнул Кат.

И мужчины начали вручать своим женам коробочки из ювелирных салонов. Бриллианты, рубины и сапфиры сверкали, но не ярче глаз женщин и их счастливых улыбок.

Дети открывали подарки. Пахло мандаринами и шоколадом. Фруктовыми леденцами и хвоей.

А потом вся честная компания разместилась за столом.

Появились другие гости. Друзья, коллеги.

Аниматоры.

Начались танцы и только к двенадцати все замерли, подняв бокалы.

И загадали, кажется, одно желание на всех. Чтобы счастье не заканчивалось, любовь находила ответ в сердцах тех, кто дорог, а дети росли здоровыми и сильными…

А потом продолжились танцы до упаду.

Вот только наши красавцы бизнесмены переоделись и теперь никто не сомневался, что они – мачо. А не только шуты ради своих жен.

Впрочем, разве мужчина, который для любимой надел оленьи рога или нарядился Снегурочкой может не быть для нее мачо?