радости и горе унесут

В страну, где нет ни солнца, ни луны

Где время – свиток в ангельских руках

Сверкает из алмазной тишины

***

Гибнет вино на лозе

И просыпаются птицы

Духи встают из воды

Волосы дикой сестрицы

Тянутся к горькой беде

Память (разбужена звуком)

Мягко коснулась лица

Стала доверчивым другом

Девочка спит под дождем

В корни врастая незримо

В губы сочится вода

Из золотого кувшина

Гибнет вино на лозе

Спит виноградарь и видит:

Ангелы точат серпы

Бесы пророчат погибель

***

Ветер играет сухою травой

Лед на стекле

Поздно проснулся и мерзну

1994

***

В холодной комнате

Горячий чай пью

Пустой разговор

1994

***

Детских снов цветное полотно

Цыганская кибитка

Дымный вечер

И звезд растерянных парное молоко

Роняет сладкий сок на мраморные

плечи

И хлопьев снега тающий дурман

Горит в ущельях ледяного мага

И в дальних скалах

Глупый великан

Боится первого утраченного шага

1992

***

Друг прислал фотографию:

Монастырь, суровое небо

Иголкой проткнул окно своей кельи

Осень. Ноют больные пальцы

Оптина

Куколки гусениц в прелой соломе

Крыша пропитана черной смолой

Ветви сухие два инока пилят

Ржавой, тяжелой пилой…

Мать ветра

Она срезала утренние стебли

Слепое эхо вздрогнуло в полях

В полях, где оробевшие невесты

Блаженно спят на маковых цветах

Она снопы вязала

Тихий праздник

Покинул дом

Лампады погасил

День саранчи всё ближе

И прекрасней

Шаги детей по граням тишины

***

Мерцающий шепот заката

Запах снега в раскрытой тетради

Капли холодного яда

Стынут в морском полумраке…

***

Море – кожа хамелеона

Лопнуло в сотнях движений

Растворилось в сосудах ушедшего лета

Затихло под ласковым взглядом

Твоей полуденной тени

Оставив лишь берег пустынный

Для меня

И для наших детей…

1992-97

***

Твой сон дневной:

Спор ангела и беса

Бездонный страх на белом полотне

Скупых морей

И выжженного леса

Безмолвный крик у неземной черты

***

Постель ледяную у края земли

Стелили усталые руки

Багровых ветров

И китайской зимы

Тревожные, хрупкие звуки

Окутали город

Туманом и злом

Захлопнули окна и двери

Под голову камни,

Поросшие мхом

В зубах приносили мне звери

***

Мокрые волосы. Рисовый снег.

Тана в замерзшем окне

Дети несмело сидят на руках

Пыль на холодном стекле

Маленький сын удивлен и молчит

Дочь смотрит матери вслед

Пятница

Полдень

Крадется печаль

Падает рисовый снег

***

С темнотой одинокой и зримой

Сливаясь

И с собственным телом –

Осязаемым, гибким

С постелью,

Живущей в полуночном чреве

Замерзшего лета

Сливаясь с тобою

Мой зной, переполненный светом,

Опалил безымянные лики

Времен ускользнувших

Потерянных безвозвратно,

Провел по щекам позолоченно-щедрым

Прибоя

Ладонью нетвердой,

Утешился взглядом –

Родным, просветленным

Растаял…

Грехи

Возвращаясь

Они на плащах своих

Ветер приносят

Увиты цепями их головы,

Руки

Забрызганы кровью и пеплом

Чертополох расцветает

На кольцах из меди,

На мраморных плитах

Следы наполняются зноем,

А тени – водою

Они возвращаясь

Пощады не знают –

Безжалостно губят

Невинную радость

И плоть искушают

И сердце

В огонь опускают

Опутаны гневом их лица

Опутаны ложью…

***

Наступает мировая осень

Ангелы уже готовы жать

Побелели нивы

Пенным соком

Истекают ветви

Благодать

Вновь приходит медленно и нежно

Воздух полон сладости

А зло

Раскрывает пропасти небрежно

И бросает битое стекло

1993

Боль

Крылатые змеи

С крапивою в перьях

Настигли меня на пороге времен

Крылатые змеи

Легки и внезапны

Под ноги мне бросили лен

И дождь

Смыл последнюю радость

С ладоней

И брошенных стен

Крылатые змеи хвостами

Слова превращали в гиен

***

«Вода – это совесть», –

Свободный народ

Промолвил

Невинные дети

Покинули город

Из пламенных сот

Достали железные сети

И солнце поймали

И каждый в руке

Зажал обгоревший кусочек

Ожоги лечили

В холодной реке

И прятали в омуте лучик

От быстрых драконов

И утренних псов,

Бесстрашные (злобы не знали),

Они уходили

В тени облаков

Пронзенные флаги упали

На проклятый берег

Зеленых морей,

Кривою иглою и шилом

Запястья

Великих земель

Сшивали

И глиняным илом

Укрыли глаза

И упругие швы

Из вереска платья

Одели

(Кругом – только воздух

Холмы

Да ветра тяжелые тени…)

И ластились волки

К пахучим рукам

И дети от счастья устали

И гладили нежно свободных зверей

За шею и грудь обнимали,

Смеялись,

На небе искали звезду,

Спустившись в простуженный вечер,

И грелись горячим дыханьем волков

И голос детей был беспечен

***

Век на исходе.

Звезды стали ярче.

Мой враг устал

От бесполезных дней.

«Ты – царь безумный!», –

Дочь кричит

И жарче

Слова молитв

В предчувствии смертей

Безумный царь

Безмолвного пространства

Орудие отмщения за боль

Куда теперь?

Какое злое царство

Предстало в это утро пред тобой?!

***

Ловит крошечной ручкой тень

На стене

Семимесячный мальчик

Рисунок дочери

На лодке дом,

А в доме – человек

Плывет куда-то

К дальним берегам

Искать невесту

Утро

Первый снег

Подставил крылья

Легким облакам

Июль – Декабрь, 1997

Жизнь

Здесь

Среди голых королей

И вязкой похвалы

Еще слышны мои слова

Сквозь отблески войны

Еще стучится в нашу дверь

Коварная зима

В ее запутанных власах –

Свинец да лебеда

Среди голодных и слепых

Моя смешная дочь

Живет на капельках росы

И ускользает прочь

Когда рассерженная тьма

Ее скупых обид

Смывает солнечную дрожь

С позеленевших плит…

Январь

В холодной кухне

На большом столе

Замерзли мандариновые листья…

Бунт

Решительная толпа.

Мостовая. Тревога. Голод.

Руки сжимают камни

Руки сжимают тяжелый молот

Бедности и нужды

Молот отчаянья и страха.

Город разбужен

Город расколот

Город – кровавая плаха.

Старики

Мы умираем

Незаметно и робко

На простынях серых

Из ветхого хлопка

На маршах помпезных

На песнях о рабстве

Мы умираем

С презреньем к богатству…

Лишь иногда

Вспоминая о Боге

Мы умираем

У светлой дороги

***

Сибирь – злая вольница

Гусли из воздуха

Земли пропитаны жаром и холодом

То ли ты – мать,

То ли ты –