Леха крепко зажмурился.

Он же, зараза, сам не отвалится. У него хватательный рефлекс. И еще много плохих рефлексов. Включая кусательный на всё, что шевелится… И вот, допустим, я не посмотрел вниз. Или был невнимателен. Остановился, слез с машины оправиться и размяться, а он туточки, гад зеленый. Кушать подано! Мама родная… Получается, меня только чудом не съели?!..

Леха взвыл уже сознательно и от всей души.

– За что, блин?! – спросил он невидимого собеседника.

Голос рассудка подсказывал: радоваться надо – снова мимо пролетело, везучий ты сукин сын! И голос разума парировал: ага, только эта тварь в мертвой зоне, куда не достанут пушки!

А вдруг я с перепугу ошибся? Ветка какая-нибудь зацепилась.

Леха несмело приоткрыл один глаз.

Фигушки. Вот он, настоящий крокодил, да еще и с активной жизненной позицией: извивается, брыкается, кусает броненакладку на голени. Совсем озверел – грызет железо. Страшный, аж жуть. И что с ним делать?

В голову стукнула шальная мысль: настоящий русский воин не жевал бы соплю, а прыгнул на рептилию сверху и пронзил насмерть ломом. Но Леха был не настоящий русский, а эксперт по маркетингу, и лома ему на работе не полагалось. Он мог разве что задушить крокодила галстуком.

А как всё хорошо начиналось.

Красиво.

…За доставку изделия на полигон и организацию показа отвечала личная гвардия клиента, а ее, в свою очередь, плотно опекала контрразведка, поэтому местные работали четко, как по нотам. Трейлер с изделием в подарочной упаковке выкатили на площадку у края танкодрома и выставили оцепление. Подъехали русские, начали готовиться. Часом позже явился на антикварном лимузине при эскорте из джипов и бэтээров сам вельможный клиент – и с довольной ухмылкой осмотрел артефакт, известный в компетентных кругах как «Черный Ящик».

Артефакт был и правда ящиком, только вовсе не черным, а цвета свежего дерева. Зато размерчик что надо: пять метров на три с половиной. И высотой больше трех. Сколоченный из доски-пятидесятки, он выглядел прочным и устойчивым. Какой зверь сидит внутри, оставалось только гадать. Для тигра слишком жирно, а динозавров теперь не делают. По идее, в такую упаковку можно было утрамбовать парочку слонов.

Гигантская деревянная коробка, стоя на трейлере, казалась еще внушительнее. Шагов на двадцать вокруг рассредоточились чернокожие парни с автоматами, а непосредственно перед артефактом сгрудились представители заказчика. Фуражки, погоны, ордена, всё как положено. Клиент налюбовался и дал отмашку. «Поехали!» – сказал Леха. Звонко, не щадя костяшек, отстучал по дереву условный сигнал и быстро отошел назад, увлекая за собой людей.

Внутри ящика загудело, потом доски застонали, изгибаясь под нагрузкой, еще через секунду громко треснуло, и крышка словно взорвалась. Обломки древесины полетели во все стороны; народ испуганно отшатнулся. Показалась башня боевой машины – четыре ствола по бокам, восемь ракетных контейнеров; с нее сыпались щепки метровой длины. Башня, словно разминаясь, повела вверх-вниз пушками, весело задрала в небо антенну радара и… поверх дощатой стены бросила короткий взгляд на оторопевшую публику.

Глянула, как живая, чуть искоса.

Ехидно так, со смыслом.

Мол, я бы стрельнула, да вы же свои, живите пока.

И тут все захохотали и принялись аплодировать. Приседал, хлопая себя по коленям, и дергал Леху за рукав клиент. Прыгали в щенячьем восторге, бряцая медалями и потрясая аксельбантами, его советники. Опасно размахивала автоматами впавшая в детство охрана. Даже недобрые ребята из контрразведки, и те улыбались.

Переднюю стенку башни почти целиком закрывала круглая железная блямба, на вид словно бубен, – антенна станции сопровождения целей. И на этом бубне цвета хаки был нарисован большущий ярко-желтый смайл.

Как весело всё начиналось – и как внезапно стало грустно.

…Черт возьми, до чего же хорошо мне было еще час назад, подумал Леха. А ведь казалось, я весь на нервах, трясусь перед клиентом, боюсь ошибиться, упасть в грязь лицом, уронить престиж фирмы и так далее. И что? Сам не упал – меня уронили. Какие нервы – их больше нет! Кончились. И трясусь я не в переносном смысле, а натурально, как припадочный. Тварь дрожащая. Того и гляди начну маму звать. Мама, мне страшно!

Мама, я не виноват. Вокруг стреляли из пушек, гранатометов и пулеметов. Деваться было некуда. Действуя из самых лучших побуждений, спасая вверенное мне имущество и пытаясь защитить своих… ладно, хватит врать, тупо с перепугу, словно этот самый крокодил! – я сначала наломал дров, а потом бросился наутек. Спасая имущество, честное благородное слово! Интересно, кто я теперь – военный преступник, террорист-одиночка с мотором или невинная жертва форс-мажорных обстоятельств?.. Но так или иначе, окончить свои дни мне было суждено в желудке хищника.

Леху аж передернуло от этой мысли.

Допустим, пока я для крокодила недоступен. А дальше что? Сидеть на башне и бояться? Какие у этого гада ползучего намерения, поди угадай. Может, уберется восвояси. А если нет? Вдруг заляжет поблизости в ожидании добычи? И как от него избавиться? Стрелять – не вариант. Пушки у меня замечательные, но опускаются только на минус десять градусов; даже если заставить шагоход присесть и наклониться, всё равно мертвая зона будет под сто метров. Есть идеи? Нет идей. И еще датчик этот пищит!

Если раньше Леха чувствовал себя более-менее везучим идиотом, угодившим, конечно, в нелепое положение, но всё еще живым – и это радовало, – то сейчас он просто впал в ступор. Крокодил, образно говоря, оказался той соломинкой, что переломила человеку хребет. Будь у Лехи какое-нибудь царство, он бы половину отдал, лишь бы обменять свое двуногое чудо техники с башней от старой зенитки на современную боевую шагающую машину, способную жахнуть отвесно вниз из пулемета. На худой конец, сгодился бы и табельный автомат механика-водителя. В крайнем случае, пистолет… Ну да, отчего бы простому московскому балбесу в обстоятельствах непреодолимой силы не ухлопать здоровенного крокодила из пистолета? Нам это раз плюнуть. Мы в Москве всегда так делаем, особенно по пятницам. Нам только дай.

О том, что за полцарства можно свалить из африканских зарослей в родные пенаты или так устроиться, чтобы не приезжать сюда вовсе, Леха как-то не думал. Это было из разряда фантастики. А реальность такова: вокруг лес, уже довольно густой; сквозь него ломится в направлении «на кого бог пошлет» древний и порядком заезженный экспериментальный прототип; дизель не заводится, аккумуляторы дохнут на глазах; в башне сидит, помирая от жары, и вот-вот разрыдается от безнадеги перепуганный человек; связи нет; воды нет; МАМА, У МЕНЯ НИЧЕГО НЕТ; зато на ноге машины висит крокодил и наверняка замышляет убийство, сволочь.

А как всё было кра… Красиво! Леха аж подпрыгнул на сиденье.

Эврика! Надо просто ударить ногой вперед. Я видел этот фокус сегодня на полигоне. И я знаю, как он делается. Ха-ха, крокодилы, на взлет! А то подстрелить зеленого в воздухе? Разнести гада на кровавые ошметки. Хотя… Скажем честно: он ни в чем не виноват. Он у себя дома, это мы понаехали и даже наехали. Пускай живет. Он теперь особенный. Уникальное изобретение пытливого русского ума: единственный в мире тактический военно-воздушный крокодил! Ура, товарищи!