– Кэти – моя сестра! – воскликнул Джейкоб.

– Ее я и чувствую, – кивнула Селин. – Знайте, что в данный момент она находится здесь. Ой… Почему я улавливаю запах жареной индейки? – Она едва заметно усмехнулась. – И сладкого картофельного пирога. Вкусного пирога, нужно сказать.

Джейкоб вытер глаза, натужно хватая ртом воздух.

– Она исчезла в конце семидесятых, как раз на День благодарения. А она… почила с миром?

– Да. Вы должны знать это. Она покинула физический мир и переместилась в мир света. Она хочет, чтобы вы знали: всякий раз, когда вы о ней думаете, ее душа находится рядом.

Джейкоб ждал чего-то еще, но Селин лишь пресно улыбнулась ему. Поэтому он просто кивнул и сел.

Селин снова прикоснулась к груди.

– Я слышу… Становится труднее дышать. Здесь находится кто-то, кто… ушел из жизни преждевременно. Я говорю о самоубийстве. Да, так и есть.

Лейла Нельсон, худощавая женщина с довольно жидкими волосами, вдруг вскрикнула и вскочила с кресла.

– Господи! Мой муж покончил с собой два года назад!

– Я хочу, чтобы вы знали: сейчас он появился здесь, моя дорогая. А что с его дыханием? Думаю… Он что, задохнулся? Это вам о чем-то говорит? Я чувствую запах угарного газа.

– Господи! Именно так он и ушел! В гараже, в своем «шевроле»…

– В своем «шевроле»… – Селин сделала паузу, чтобы подчеркнуть значимость момента. – А при чем тут апрель?

– У него день рождения в апреле.

– Ага, значит, в апреле у него день рождения. Да, именно это я и принимаю от него. Высокий мужчина…

– Джон был ростом пять футов восемь дюймов[1], – сказала Лейла с сомнением.

– Его можно было бы считать высоким, дорогая, если бы вы были на моем месте, – усмехнулась Селин. – Я слышу… Джон был недоволен своей работой? Это вам о чем-то говорит?

– Да! Он потерял работу и после уже не нашел аналогичную.

– А что за проблемы с его обувью?

– Боже! Он всегда жутко переживал за свои туфли, постоянно их чистил – эта привычка осталась у него еще со службы на флоте.

– Именно такую информацию я и получаю. Такое ощущение, что он был очень щепетильным человеком. Знайте же: он говорит, что то, что случилось с ним, то, как он умер, не имеет к вам никакого отношения. Он хочет, чтобы вы спокойно жили дальше.

– А он не против того, что я снова собираюсь выйти замуж?

Блин! Об этом Лейла ничего не говорила во время коктейля для «друзей Селин» накануне вечером, но Селин не смутилась:

– Он, наоборот, доволен тем, что у вас все складывается хорошо.

– Знаете, он был таким ревнивым мужчиной. Мне нужно знать еще вот что…

– Дорогая моя, я вынуждена вас прервать, потому что появляется Арчи. – Селин прижала руку к горлу. – Я буквально чувствую его тяжесть. Он идет очень энергично и настойчиво.

Мэдди с трудом сдерживала дрожь. Выдумка это или нет, но только Арчи, первоначальный дух-наставник Селин, который предположительно был беспризорником, умершим в Лондоне в конце девятнадцатого века, всегда вызывал у нее мурашки по коже. В наши дни было уже мало медиумов, которые воспроизводили голоса своих наставников, и, честно говоря, Мэдди казалось, что, когда голос Арчи прорывался через Селин, звучала она как актер Дик Ван Дайк, полощущий горло каустической содой.

Для создания драматического эффекта Селин выдержала театральную паузу.

– Здесь есть малый, который хотел бы перекинуться парой слов с Джуни, – продребезжала Селин голосом Арчи.

Хуанита, женщина, которая шикала на Рэя, тут же вскочила на ноги.

– Это я! Джуни – это мое прозвище!

Селин перешла на свой нормальный голос:

– Джуни, не переживай по поводу того, что не положила инсулин в холодильник. Он знает, что ты не нарочно.

Руки Мэдди внезапно покрылись гусиной кожей. Хуанита вчера вечером ни словом не обмолвилась насчет инсулина. Селин была настоящим экспертом в области «холодного чтения»[2], однако это было необычайно точной деталью. Обычно она ограничивалась какими-то общими положениями.

Лицо Хуаниты напряженно сморщилось.

– Джеффри? Это ты, Джеффри?

Царивший в гостиной полумрак прорезала полоска света, когда через двери в дальнем конце зала проскользнул какой-то мужчина. Он был на два десятка лет моложе основного контингента приверженцев Селин, на нем были кожаные брюки и ботинки, руки покрывали многочисленные татуировки. Рэй незваного гостя не заметил: в этот момент он сидел, развалившись на табурете у барной стойки спиной к входу.

– Селин Дель Рей! – прокричал парень, решительно двинувшись к сцене и направляя в сторону Селин фотокамеру своего телефона. – Селин Дель Рей!

Черт! Через неделю после того, как Селин зарегистрировалась на этом корабле в качестве приглашенной знаменитости, Мэдди через Твиттер узнала, что на борту может быть известный блогер, и похоже, что он наконец решил проявить себя.

– Кто это? – откликнулась Селин, щуря глаза и вглядываясь в зал.

– Ваши комментарии по поводу того, что Лилиан Смолл собирается подать на вас в суд.

Аудитория дружно охнула. Существовало слишком много препятствий к тому, чтобы Мэдди смогла сама добраться до этого парня, а ждать, пока вмешается персонал судна, было некогда. К счастью, Рэй уже сообразил, что произошло, и поспешно пробирался к незнакомцу.

– Вы ведь знаете эту историю, верно? – злорадно обратился мужчина к уставившимся на него «друзьям Селин». – Эта так называемая медиум, эта хищница забросала миссис Смолл сообщениями, что ее дочь и внук живы и находятся во Флориде, тогда как анализ ДНК показал… – Он запнулся. – Он показал, что… – Он прижал ладонь ко рту. – Ох, блин…

С этими словами мужчина резко развернулся, проскочил мимо Рэя и выбежал из зала. Автоматические двери с шипением закрылись.

Рэй бросил взгляд на Мэдди, и та жестом приказала следовать за ним.

Селин снова едва слышно засмеялась, но сейчас это прозвучало как-то натужно.

– Уф… Я объясню вам, что это было, дайте минутку.

Она сделала большой глоток воды «Эвиан» из бутылочки, которую взяла в кармане своей инвалидной коляски. В зале повисла напряженная тишина.

– Знаете, всегда найдутся сомневающиеся. Но я ведь могу только повторять то, что передают мне духи. А в этой ситуации, понимаете… Погодите, я слышу еще что-то. Знаете, иногда духи обращаются ко мне так настойчиво, что я могу чувствовать то, что чувствуют они, ощущать вкус, запахи… И сейчас я чувствую… Дым. Я чувствую запах дыма… Я слышу… Кто-то из присутствующих потерял в огне своих близких? Кому-нибудь это о чем-то говорит?