крыло и возьмешь. Девка то вон уже какая, замуж пора.

— Точно присмотрите? — отчаянно спросила девушка.

— Точно — ответила Петровна

Капитолина Игоревна в юные годы обладала глазами и вправду чистыми, невинными и небесно — голубыми. Она была достаточно мила, губы ее были бархатными, но узенькими, а волосы темными, густыми, как и брови. Они спускались ниже плеч и доставали лопаток. Капа была завидной невестой в своей деревне, к ней ни раз приходили свататься, но она всегда отказывала, и никто не знал почему. Хороши юнцы были, кто рукастый, кто в администрацию метит, а ей все не то.

Спустя неделю после разговора, Капа отбыла в госпиталь. Перед этим она попрощалась с бабушкой, вытирая накатившиеся от скорой разлуки слезы. Ее пришли провожать несколько подруг, бабки — сплетницы и Ефросинья Петровна с Костей.

— Доброго пути, внученька, не боись! — поддержала бабушка, и Капочка отправилась в путь.

Прибыв на место, она сразу же познакомилась с Анной Александровной, она оказалась заведующей госпиталя и настолько приятной женщиной, что Капа порой представляла, что та ее старшая сестра или даже мать.

Через пару недель Капитолина Игоревна, уже не та Капочка, что уезжала из деревни, совсем освоилась и вжилась в коллектив. К ним в госпиталь привозили разных людей, с разными ранениями и историями, которыми они с удовольствием делились с ней. А младшая медсестра, в свою очередь, пела им, хоть и не так красиво, но все равно поднимающе дух. Она читала книги, общалась с солдатами, подшивала одежду раненых.

Все шло своим чередом. Но однажды, к ним поступил необычный пациент, у него были тяжелые ранения, да, вы скажите, как и у многих. Но Капе этот мужчина показался очень привлекательным, пока он бился в горячке, она не отходила от него ни на шаг. Боец напоминал ей отца, такой же широкий лоб, густые брови, и запах, какой — то странный запах.

Через некоторое время мужчина очнулся, он увидел перед собой красивую юную девушку, волосы которой спускались на ее лицо и ветер слегка развивал их. Она заснула с книгой в руках, выронив письмо на постель больного. Тот аккуратно раскрыл его и увидел, что оно адресовано некой «Капочке», вероятно той, что безмятежно дремала около него. Девушка, будто почувствовав, всполошилась и посмотрела в глаза солдату, она увидела искру.

— Проснулись? — шепотом произнесла Капитолина Игоревна— долго же вы пролежали, Григорий Александрович, мы с Анной Александровной не знали, что с вами и делать.

— Григорий Александрович? — в недоумении спросил мужчина

— Да, а что не так?

— Я — я, я не помню, я не помню ничего… Кто я, Капа?

— Капа?

— Извините, ваше письмо — больной протянул листок бумаги

Девушка посмотрела в добрые глаза мужчины, нежно забрала листок и вложила в книгу.

— Ничего не помните, совсем ничего?

— Ну то, что я Григорий Александрович, может быть, и помню, а дальше темень…

— Анна Александровна, у нас амнезия! «Что будем с больным делать?» — громко сказала Капа.

Но ведь она могла не говорить этого так скоро, могла еще побыть с лежачим, могла еще посмотреть в его глаза. Но она не могла, потому как сердце ее начало выбиваться из груди, с ней явно происходило что — то странное. Может это любовь? Может с первого взгляда? Может, но младшая медсестра отметнула все мысли и пошла на дневной обход, взбудораженная и ошеломленная сама от себя.

— Понравился, Капа? — спросила заведующая

— Да — честно ответила девушка — хочу ему помочь

Шли дни, Капитолина Игоревна помогала мужчине сначала встать на ноги, а потом и вспомнить кто он такой. Спустя время, он уже был не Григорием Александровичем, а просто Гришей. Просто Гришей, который остановился в ее сердце кажется навсегда, который вызывал трепет при каждом прикосновении, который заставлял улыбаться каждый день. Они поняли, что любят друг друга, необычной любовью, теплой и доброй.

Григорий Александрович начал вспоминать моменты своей жизни, чем стал еще больше нравится Капе. Выяснилось, что он молодой, храбрый и мудрый офицер, который отважно спас товарищу жизнь, прикрывая его своей грудью.

Пока шло восстановление Гриши, влюблённые гуляли вокруг госпиталя, работники и раненые сплетничали об их отношениях, а Анна Александровна говорила побояться, иначе потом будет больно, может быть и не зря, а может быть понапрасну.

Офицер и Капа много времени проводили вместе, она ухаживала за больным, они разговаривали о разных вещах, порой вели бессмысленные беседы, но какие чувственные!

Девушка поняла, что окончательно влюбилась, но также что им скоро придется расстаться.

— Гриша, спрашивала она, ты вот вот поправишься, уедешь на фронт, а я останусь тут одна. Будешь ли ты помнить меня, мою любовь к тебе? Будешь ли скучать?

— Капа, я буду помнить и любить тебя, я буду бороться за нашу любовь, писать тебе письма и ждать нашей встречи. Жди меня, и я вернусь, только очень жди…

— Прекрасные стихи, я их люблю, как и тебя. Пиши мне их, и я буду чувствовать тебя через расстояния и буду ждать.

— Только обещай, что, если меня не станет, ты будешь помогать людям здесь, и найдешь другую любовь, но будешь хранить память обо мне.

— Обещаю, только ты не умирай.

Наступил день прощания, девушка, мир которой перевернулся с ног на голову, взглянула в глаза возлюбленному.

— Жди меня, и я вернусь — шепотом произнес Григорий и поцеловал Капу в лоб, такой нежный и теплый.

— Буду ждать — сказала Капитолина Ивановна, с заплаканными глазами.

Они простились. Шли месяцы, они писали друг другу, рассказывали о жизни, писали о чувствах и о расстояниях между ними. И каждое письмо Григория заканчивалось фразой из знаменитого стихотворения. Капа жила, работала, помогала людям, но каждый день ждала заветного письма с жаждой получить новую искринку любви. Она действительно была необычная, с необыкновенной химией и притяжением. Как-то раз офицер написал: «Любовь моя, я жив, я помню твои глаза…Когда я смотрел в них, я испытывал неизъяснимое чувство восторга и какой-то тихой радости. Я помню твой нежный и глубокий взгляд, твои густые, вкусно пахнущие волосы. Капочка, я верю в наше будущее. Оно светлое, молодое и прекрасное. И помни, что бы со мной не случилось, какие бы испытания ни ждали тебя впереди, будь всегда крепкой, стойкой и сильной. Помогай людям и не унывай! Жди меня, и я вернусь, только очень жди!»

Каждое новое письмо — мгновение радости. Но письма стали приходить реже. Сердце Капы было встревожено и иной раз по телу пробегала дрожь.

И не зря, письмо,