потёртыми обшлагами. Несоответствие внешности и голоса было таким разительным, что Варвара Степановна застыла от изумления.

Илья Ильич поджал губы и повернулся к ней:

— Позвольте представить, профессор медицины Гекхель, Андрей Иванович, ректор сего прекрасного учебного заведения. А это — Варвара Степановна Торусова, одна из попечительниц М*** гимназии для девиц. Хочет предложить ввести в гимназии лабораторные занятия для обучения естествознанию.

Варвара Степановна одарила ректора обаятельной улыбкой и, склонив голову, проговорила:

— Я польщена и рада знакомству, ваше высокоблагородие.

— Ну зачем так, сударыня, прошу обращаться ко мне по имени-отчеству. Не вас ли я видел давеча на балу у губернатора? Ваш супруг ведь…

Но собеседница деликатно прервала его, взмахнув пухлой белой ручкой:

— Вот так и случается, что в обществе даму признают исключительно как приложение к мужу. А я ведь здесь для того, чтобы помочь воспитанницам получить образование и обрести самостоятельность.

— Тогда не буду вам мешать, — проговорил ректор. Бросил недовольный взгляд на Халкина, сердито нахохлившегося над микроскопом, и снова повернулся к гостье. — После вашей экскурсии, сударыня, соблаговолите заглянуть ко мне в кабинет. Может, и университет сможет поддержать гимназию. Илья Ильич, проводите?

Он торопливо вышел. Лечников посмотрел ему вслед, даже не успев кивнуть. Вздохнул и обратился к Варваре Степановне:

— Чем ещё я могу удовлетворить ваше любопытство, сударыня?

Варвара Степановна мягко произнесла:

— Будьте так любезны, познакомьте меня с тем, как хранятся у вас опасные вещества. Ведь важно, чтобы девочки не навредили себе, правда?

Профессор проводил её к тяжелому шкафу в дальнем углу. На столике рядом лежал журнал в кожаной обложке.

— Здесь, — проговорил профессор, отпирая шкаф, — хранятся вещества ядовитые и коррозионные. Они все выдаются под роспись. Ключ есть у меня, у заведующего лабораторией и его заместителя. Также, как и ключ от лаборатории.

— И больше никто не хранит ключей?

— Почему же никто? В ректорате хранятся дубликаты всех ключей. Ректор, знаете ли, должность больше полицейская, чем научная, — почти шёпотом произнёс профессор. — А студенты никогда не отличались образцовым поведением.

Он помолчал и продолжил:

— А вон в том металлическом сундуке мы храним во льду вакцины, образцы сыворотки больных и прочие материалы, требующие охлаждения. Сундук имеет двойные стенки, а снизу сделан отвод для воды. Лёд мы регулярно досыпаем — в университете есть установка для замораживания воды. Единственная в городе, между прочим.

Лечников отпер замок и поднял крышку. Внутри во льду лежали небольшие металлические короба. Каждый имел подвешенный на шнурке прорезиненный ярлычок, где было написано название содержимого и фамилия профессора. От шнурков лёд немного окрасился.

— В каждом коробе лежит ярлык с той же записью, что и на внешнем ярлыке. Приход и расход мы записываем в журнал.

— А почему шнурки выкрашены в разный цвет?

— Дополнительная мера. Цвет указывается в журнале на случай, если и ярлыки потеряются. Этим же цветом маркируем и крышки флаконов, чтобы не перепутать на столе. И каждый образец подписан.

— Как хорошо всё продумано, — Варвара Степановна понизила голос. — А ваши образцы каким красителем были отмечены?

Лечников помрачнел и ткнул пальцем в открытый журнал. Варвара Степановна прочитала:

— Генцианвиолет.

Закрыв журнал, профессор кинул настороженный взгляд на Халкина. Опустил крышку ящика и защёлкнул замок.

— Не понимаю, кому могли они понадобиться.

Варвара Степановна задумчиво оглядела лабораторию и обратилась к профессору:

— Прошу прощения, что отняла у вас столько времени. Не откажите мне в ещё одной просьбе: позвольте взять с собой чуточку генцианвиолета.

— Зачем он вам? Впрочем, он не ядовит… — с этими словами профессор открыл небольшой шкафчик, пошарил на полке, отмеченной буквой G. Протянул флакончик с тёмным порошком на самом донышке.

Покинув лабораторию под настороженным взглядом Халкина, профессор сопроводил Варвару Степановну по коридору к рабочему кабинету Генхеля.

— Варвара Степановна, прошу вас располагаться, — сочный голос Андрея Ивановича заполнял крохотный кабинет с книжными полками, широким столом и двумя креслами. У входа стоял металлический сундук. Рядом — покрытая затёртым сукном скамья и столик с пустым стеклянным кувшином. Профессора Лечникова ректор выпроводил, пообещав самостоятельно позаботиться о гостье.

Как только Варвара Степановна села в кресло, Гекхель, пригладив волосы и поправив воротничок, приступил к разговору. Он сетовал на чересчур либерального профессора Лечникова, на его радикально настроенных учеников, на сложное положение ректора.

— Я вам безмерно сочувствую, Андрей Иванович. Но я не вижу, как я могу вам помочь…

— Возможно, вы сможете попросить Вашего супруга установить надзор за профессором и его учениками? Я уверен, он прислушается к вашим словам. Видите ли, я отправлял письмо уже в Департамент, но ответа так и не получил. А между тем, Лечников приехал из Парижа, высказывает опасные идеи и вкладывает их в головы студентов. Педели2 и так едва справляются, а тут еще прямиком из Франции республиканские настроения.

— Господин Гекхель, я не лезу в служебные дела моего супруга и не смею ему советовать. Однако, обещаю, что упомяну о вашем беспокойстве, — Варвара Степановна поднялась. — А сейчас позвольте мне вас покинуть.

***

Услышав рассказ о посещении лаборатории и беседе с ректором, Ольга Андреевна вскочила с кресла.

— Ну конечно! Это Гекхель спрятал образцы, чтобы опорочить Илюшу! Ах, он подлый, завистливый, отвратительный… — она начала расхаживать по комнате, размахивая кулачком. — Я сама пойду и заставлю вернуть образцы! Я…

— А если образцы не у него? — предположила Варвара Степановна. — Если ректор даже не знает, что они пропали?

Ольга остановилась:

— Что же делать? У Илюши уже завтра учёное собрание, передача образцов. Что он скажет коллегам?

— Может, образцы просто перепрятали. Их же надо хранить в холоде? А в лаборатории я заметила несколько ледовых сундуков. Надо осмотреть их сегодня.

— Но Илья Ильич сегодня не может нас туда проводить, — всплеснула руками Ольга Андреевна. — Он приглашён на обед к одному из попечителей университета. Вместе с другими профессорами, деканами и ректором.

— Это даже лучше, — кивнула Варвара Степановна. — Ты знаешь, где он хранит ключи от лаборатории?

— Я думаю, в ящике стола…

В комнату постучали, приоткрылась дверь, и показалась голова секретаря.

— Простите, что помешал, Ольга Андреевна. Илья Ильич заезжал сменить платье, просил передать, что вернётся поздно. Я вам сегодня не понадоблюсь?

— Нет, — покраснев, проговорила Ольга Андреевна. — Хотя, погодите, Сергей Павлович. Илья Ильич ключи от лаборатории где оставил?

— Убрал в бюро, как обычно. А что? Что-то случилось в лаборатории? — секретарь шагнул в комнату.

Ольга Андреевна, окончательно стушевавшись, перевела глаза на подругу. Та, чуть склонив голову, какое-то время разглядывала секретаря. И, наконец, обратилась к нему:

— Не соблаговолите ли вы сопроводить нас в лабораторию?

— Завтра утром? Конечно, я…

— Нет, вечером, — Варвара Степановна