— Розбад, это никогда не было просто.

Когда Алексис О'Хара приехала в гостиницу в Мэйден-Фолс, Колорадо, в день своей свадьбы и увидела там ее бывшего парня, она наградила его холодным взглядом, словно говорившим «я отлично выгляжу и не грушу, что ты меня бросил». А когда он сообщил ей, что представляет интересы ее жениха, Алексис сделала то, что сделала бы любая успешная, независимая, современная женщина, столкнувшись с невероятным: она позвонила маме.

Оставив багаж на чудесном персидском ковре в своей комнате, Алексис подошла к окну с видом на горы, прижав мобильный к уху.

— Мам?

— Ты изменила свое решение, — заключила Пэтти О'Хара.

— Нет! Почему ты так думаешь всякий раз, когда я звоню?

— О, ну я не знаю. Может, потому, что это недельная помолвка с мужчиной, о котором я раньше ничего не слышала в романтическом контексте?

— Это не романтическая свадьба.

— А какая?

Алексис хотела сказать, что она уважает своего жениха и восхищается им, но с губ слетело:

— Я устала от свиданий.

— Ах, вот как. А я думала, это старый добрый брак по расчету. Я уже выходила замуж за мужчину, которому было пятьдесят четыре года, и знаю, что это такое.

Мама говорила об отце Алексис. Но девушка предпочитала не думать об отце в таком свете.

— Но ты была замужем не за богатым пятидесятичетырехлетним мужчиной.

Повисла пауза.

— Мам?

— Я дала тебе время поразмыслить. Ты с головой бросилась в эту затею. Ты плохо обдумала всю ситуацию.

— У меня было полно времени в самолете. — Вообще-то Алексис проспала всю дорогу. — И я не передумаю.

— Я еще не срезала бирки с платья.

— Мама!

— Алексис, как и любая мать, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Теперь я знаю, что ты позвонила не затем, чтобы спорить. В чем дело?

— Дилан здесь. — Алексис была горда тем, что ее голос прозвучал уверенно.

— Я ее знаю?

— Его.

— Не обижайся, в наши дни, когда всех называют одинаковыми именами, легко запутаться.

— Вроде как Пэт? — спросила Алексис, хотя никто не называл ее маму Пэт.

— Ну, это другое. Сокращенно от Патрисии. А Дилан — от какого?

— У меня проблемы.

— Почему?

Как мама могла забыть?

— Юридический факультет… Парень, который выбросил мое сердце на орбиту Планеты Жалости…

— Ах, этот Дилан.

— Да, этот Дилан! Как ты могла позабыть?

— Их было… так много…

Но дольше, чем Дилан, никто не задерживался.

— Мам, он составляет для Винсента брачный контракт.

— Будь осторожна. Не подписывай ничего, не читая.

— Ma, я ведь тоже адвокат! Не забывай. Дилан представляет интересы моего жениха.

— Ты все еще что-то к нему чувствуешь? — осторожно поинтересовалась мама.

— Да, черт возьми!

— Я думала, у тебя с ним все кончено.

— Ну… да. И я не презираю его. И почти не думаю о нем. Но он будет представлять моего жениха, мама!

— Кажется, он уверен, что конфликта интересов не возникнет.

— Это потому, что ему все равно. Ладно, забудь.

— Так… чего ты от меня хочешь?

— Чтобы ты сказала, что мне делать!

— Погоди… Алексис просит совета матери. Это надо записать.

Алексис закатила глаза.

— Может, если бы ты не была такой саркастичной, я бы советовалась с тобой чаще.

— Хорошо. Давай вернемся немного назад и рассмотрим всю картину. Чего ты хочешь?

— Чтобы его здесь не было.

— Из-за Винсента или из-за него самого?

— Потому что это ужасно.

— Если бы Дилан был девушкой, все равно было бы ужасно?

— Да-а-а! Если бы я близко дружила с женщиной и мы бы порвали наши отношения, я бы чувствовала себя отвратительно, представляй она интересы моего жениха. Да.

— Разве это не поблизости от Денвера? Там ведь можно найти другого адвоката. Скажи Винсенту, что тебе неловко. Ты ведь собираешься за него замуж. Ты должна обсуждать с ним все.

— Я не хочу, чтобы Дилан знал, что мне неловко от его присутствия.

— Или не желаешь, чтобы Винсент узнал, что когда-то тебя связывали отношения с его адвокатом?

— Я не хочу раздувать из этого такое уж большое дело. Но если Винсент как-то обнаружит эту деталь, он решит, что я что-то скрываю. А если я сама расскажу ему, тогда привлеку ненужное внимание, особенно если он ничего не знает. Возможно, Дилан уже сказал ему. А может, и нет. Так глупо. Сейчас ведь неважно, любила я когда-то Дилана или нет. Но Винсент может сделать неправильные выводы. — Алексис замолчала и сделала глубокий вдох. — Голова разболелась.

— Бедняжка.

— Ой, мам… Что же делать?

— Советую тебе относиться к Дилану как к любому другому однокурснику, будь то мужчина или женщина. Улыбайся, болтай о всякой ерунде, подписывай контракт, и пусть идет на все четыре стороны.

— А что, если он что-нибудь скажет?

— Если он настолько глуп, чтобы выказать прежние отношения с тобой перед своим клиентом и твоим женихом, тогда улыбнись, вырази сожаление, что сейчас вы не общаетесь, и уходи.

— Спасибо, мам.

— Алексис!

— Да?

— Стопка текилы после этого не повредит.

— В первую годовщину свадьбы, если она последует, Алексис О'Хара получит из собственности Винсента Кетерди сумму в сто тысяч долларов плюс зарплату, которую она получила бы за это время, работая. Эта сумма будет рассчитана так, как указано в приложении «А». Во вторую годовщину свадьбы, если таковая последует, мисс О'Хара получит из личной собственности Винсента Кетерди сумму в двести тысяч долларов плюс зарплату, которую она бы получила, работая. В третью годовщину свадьбы…

И так далее, и так далее. Это был необычный договор, но и Алексис О'Хара всегда казалась Дилану Грину необычной женщиной.

Не то чтобы он часто имел дело с необычностью, но, если ему не изменяет память…

Так, к черту память, сейчас нужно сосредоточиться на договоре. Нужно оставаться беспристрастным. Он лучший адвокат, специализирующийся на браках и всем, что с ними связано. А это дело его просто озолотит.

Винсент Кетерди, один из партнеров в «Свайн-харт, Кетерди и Стил», был человеком-легендой. Его имя произносили шепотом. Если выиграешь дело, не сомневайся, что получишь от него ящик отменного скотча. Фирма Дилана занималась делами семейного кодекса, а Винсент был там постоянным клиентом. Он обращался за помощью в семейных делах, делах о наследстве и, конечно, разводах. Шумных разводах. Дорогих разводах.