Смуглый грек, напоминающий пирата из команды капитана Кидда, улыбается до ушей. Он уже не молод, но пышные усы и шляпа набекрень придают ему бравый и даже разухабистый вид.

– Эндакси, – отвечает он, энергично кивая головой, чтобы до нее как следует дошло. – Эндакси[4].

Древний, как ящер, «форд-пикап» каким-то немыслимым образом разворачивается на узкой дороге (надсадный рев мотора, клубы пыли, камни из-под колес – все по полной программе) и начинает спуск вниз. Стоя у калитки, Лиза еще некоторое время провожает его глазами, а когда он скрывается за поворотом, не спеша поворачивается и идет через сад к дому. Босые ноги осторожно ступают по нагретым солнцем щербатым плиткам с проросшей сквозь стыки травой. Корзинка с завтраком тихонько поскрипывает в руке.

Джемма уже на кухне, мерной ложкой засыпает в кофейник молотый кофе. На ней черный кружевной бюстгальтер и короткие джинсовые шортики с разрезами по бокам. Услышав шаги, она поднимает голову, и лицо ее озаряется улыбкой.

– Прости, любовь моя. Этот парень выпил всю мою кровь. Ты ведь не сердишься?

От ее жгучей красоты Лиза, как обычно, на мгновение слепнет. Длинные загорелые ноги, наливные груди... Неудивительно, что Венсана, до глубокой ночи резвившегося в спальне с двумя ненасытными тигрицами, под утро опять разобрало.

– Сержусь.

Она ставит корзинку на стол и приподнимает салфетку. Свежий творог, сыр, баночка меда (о, как это кстати!), домашний хлеб, пирожки... Побросав чашки-ложки, Джемма подбегает к ней, двумя руками поворачивает к себе ее лицо, целует в нос, в глаза, в щеки. Лиза со смехом отбивается.

– Кончай, глупая корова! Мы перевернем стол!

– Не смей называть меня коровой, ты... вешалка для шляп!

Когда Венсан наконец-то находит в себе силы покинуть ложе и спуститься к завтраку, взору его предстает чудная картина: две интеллигентные девушки, блондинка и брюнетка, которые накануне с восторженным блеском в глазах рассматривали экспонаты Археологического музея, катаются по полу, как похотливые кошки, и с истерическим хохотом щиплют друг друга за мягкие места. Их оголенные бедра и раскрасневшиеся лица вызывают у него некое смутное томление, но усилием воли он это превозмогает. Сколько можно, в конце-то концов!

Так, заново отмеряем ложечкой кофе, наливаем холодной воды, ставим кофеварку на газ. Пепельница... где пепельница? Подчеркнуто игнорируя повизгивания за спиной, Венсан закуривает сигарету и занимает стратегическую позицию у плиты, время от времени мечтательно поглядывая в окно, но не забывая про медленно закипающий кофе.

Постепенно девочки успокаиваются и начинают приводить себя в порядок. Поправляют одежду, приглаживают волосы. Лиза вспоминает, что еще не умывалась, и бежит в ванную. Остальные накрывают на стол и строят планы на сегодняшний день.

Их дом – один из немногих на Корфу, где есть настоящая ванная в современном смысле этого слова. К тому моменту, когда мечта снять дом на все лето и забыть про городские отели наконец осуществилась, Венсан уже успел пересмотреть кучу домов вблизи от деревень и в отдалении, на побережье и на склонах гор – но ванна была далеко не во всех. Между тем Венсану, как и всякому цивилизованному европейцу, было свойственно мыться. Мыться часто и всерьез, используя мыло, мочалку и более-менее пресную воду. Он продолжил поиски. А когда они увенчались успехом, хозяин особняка заломил такую цену, что чистоплотный француз крякнул и пошел полоскаться в морской водичке. А через несколько дней познакомился с Лизой и Джеммой. Вернее, они познакомились с ним.

С влажными после душа волосами Лиза садится к столу и протягивает руку за куском хлеба.

– Bonjour, ma petite[5], – приветствует ее Венсан, как будто они еще не виделись. В руке у него кофейник. – Тебе с сахаром и со сливками?

Он прост и приятен в обхождении, как может быть приятен только настоящий француз. Находчив, покладист и открыт для любых экспериментов. Возможно, у него и есть какие-то недостатки, но пока что ни Лизе, ни Джемме не удалось обнаружить ни одного.

– Non, chеrе[6], – отвечает Лиза, призвав на помощь свои школьные знания. – С сахаром, но без сливок.

– А может, поехать в залив Сидари и посмотреть на эти знаменитые, подточенные водой скалы? – рассуждает Джемма, листая путеводитель. – Судя по картинкам, там красиво.

Она уже полностью пришла в себя после утренних баталий и сидит за столом свежая и опрятная. Густые кудри собраны в хвост, свисающий до середины спины.

– На картинках все красиво, – пожимает плечами Лиза, хотя серьезных возражений против поездки на север у нее нет.

– А ты что предлагаешь? Лежать с утра до вечера на пляже, нагуливая жирок? Впрочем, тебе это не повредит.

– Да и тебе тоже.

– О нет, с меня хватит. На мне и так уже все штаны трещат по швам. – Джемма со смехом похлопывает себя по бедрам. – Если я буду и дальше такими темпами наращивать задницу, боюсь, наш мальчик не совладает с этаким изобилием плоти.

– Ну, жалоб мы пока не слышали, – замечает Лиза, одобрительно разглядывая ее аппетитные формы. – И вообще, как мне кажется, французы предпочитают женщин в теле. Что скажешь, Венсан?

Венсан молча уплетает творог, смешанный с изюмом и политый тимьяновым медом. Подливает себе еще кофе, намазывает маслом рогалик. Все это – с видом человека, абсолютно довольного собой. Управившись с завтраком, он блаженно откидывается на спинку стула и закуривает сигарету. Между тем девушки выжидательно смотрят на него, явно ожидая ответа на какой-то недавно прозвучавший вопрос.

– Что? – переспрашивает он с невинной улыбкой.

Лиза и Джемма обмениваются многозначительными взглядами, точно две медсестры, только что получившие возможность убедиться в правильности поставленного доктором диагноза. Ох уж эти его грезы наяву!

Приходится начинать все сначала. Они смеются и болтают, упиваясь ощущением безоблачности своего счастья. Огромный дом в кипарисовой роще и трое безумцев, едва знакомых друг с другом, но готовых удовлетвориться тем, что есть. Никаких скелетов в шкафу. Никаких проблем. Никаких обязательств.

Прислушиваясь к звучанию трех разных голосов (медлительному, хрипловатому – Венсана; звонкому, жизнерадостному – Джеммы; и своему – неестественно ровному, чересчур старательно выговаривающему английские слова), Лиза впервые задумывается о том, что, общаясь друг с другом, ни один из них не говорит на своем родном языке. Забавно. И символично. Сойтись на нейтральной территории, как представители различных видов, рас, племен. Сойтись и попытаться достичь взаимопонимания.

– Ну что? Ну что? – тормошит всех Джемма. – Мы едем или нет? O mamma mia! С вами можно всю жизнь просидеть на одном месте! Или как же это... – Повернувшись к Лизе, она нетерпеливо щелкает пальцами. – Напомни мне... ну, то русское выражение...