После отработки воздушных целей надо было уходить, и Лески приказал силам Ахмада атаковать колонну, пустив свой отряд в арьергарде афганцев. Последующие события вновь показали Лески, что автомобилистами командует опытный офицер. Колонна встретила спускающихся боевиков поредевшим, однако все еще достаточно насыщенным огнем. Но силы были не равны. Потеряв половину своей сотни, Ахмад завершил атаку, выйдя на трассу, чем предрешил исход наземного боя и участь оборонявшихся советских солдат. Бойцы Ахмада, смяв оборону русских и выдавив основную часть личного состава к склону, пленили оставшихся в живых, в основном раненых солдат. И только от горевшего переднего бронетранспортера кто-то из гяуров продолжал отстреливаться. Ахмад послал туда десяток боевиков, остальным приказав заняться пленными. Блеснули клинки, и камни склона ущелья обильно обагрились кровью. Люди Ахмада резали безоружных и беззащитных солдат, как баранов, с дикими воплями, поднимая над собой их окровавленные срубленные головы. Подчиненные Лески не участвовали в этой оргии и смотрели на происходящее с нескрываемым отвращением. Дэвид вообще отошел за разбитые машины. Там его и застал доклад группы, выдвинувшейся к переднему БТРу. Доклад о том, что захвачен живым офицер, который и отстреливался с фланга. Лески прошел к началу колонны. В окружении боевиков у пробитого ската сгоревшего бронетранспортера лежал русский капитан. Один из афганцев показал Лески на гранату и сказал, что офицер хотел подорвать себя, но не успел. Дэвид отдал приказ всей группировке к отходу в сторону перевала по склону, где горела советская автомобильная колонна. Сам же задержался. Он окликнул офицера. Тот перевернулся на спину и, скрипя зубами от боли, приподнялся на локтях, устремив взгляд своих глаз на Лески. Дэвид направил ствол винтовки «М-16» прямо в эти глаза, ожидая, что русский закроет их перед выстрелом. Но русский не закрыл глаза. Он умел не только командовать подразделением, но и бесстрашно, даже как-то презрительно смотреть смерти в лицо. Взгляд русского офицера словно обжег Лески. И это было впервые в боевой практике английского наемника. Еще никто не вел себя так, как этот капитан. Он хотел взорвать себя гранатой, но... не успел. Опоздай головорезы Ахмада, и русский сделал бы это! Предпочел бы смерть пленению. Так же поступил бы и сам Дэвид, окажись в положении этого капитана. Англичанин видел перед собой настоящего солдата, выполнившего до конца свой офицерский долг. И неважно, что был этот капитан врагом. Лески не мог убить ТАКОГО противника, пользуясь его беззащитностью! В бою другое дело, но в сложившейся ситуации нет, не мог! Он опустил ствол винтовки, резко развернулся и бросился догонять быстро удаляющийся отряд. И только Эшли Бридж, оставшись на прикрытии командира, видел, что Дэвид не убил русского офицера. Эш никогда не вспоминал тот случай, только вот сегодня отчего-то напомнил о нем.

На лестнице показался Бридж.

Лески, оторвавшись от воспоминаний и затушив сигару, спросил:

– Ну что там, Эш?

– Все в порядке, босс! Гости на подъезде.

– Надеюсь, ты предупредил Робби о порядке прибытия в населенный пункт?

– Конечно! Они въедут в поселок на машине и оставят ее возле ратуши. Сюда же проследуют пешком.

– О'кей! Убери выпивку со стола! Азиаты спиртного не переносят, особенно убежденные исламисты!

– Возможно, у себя на родине – да, но...

Дэвид оборвал подчиненного:

– Делай то, что сказано, Эш!

– Как угодно, Дэв!

Бридж убрал виски и бокалы в бар, сел напротив Лески.

– Ты доволен, босс?

– Перестань, Эш! Ты сегодня ведешь себя странно. Что за причина?

– Никакой причины! Просто настроение хорошее. Наконец-то после стольких лет безделья появилось стоящее, а главное, весьма солидно оплачиваемое дело!

– Ты знаешь, что за пустяки большие деньги не платят! И неизвестно, что за предложение везет с собой наш достопочтенный восточный гость.

Эшли небрежно махнул рукой:

– После того что мы делали в Афганистане, лично для меня невыполнимых заданий не существует!

– Не переоценивай себя! Неблагодарное это дело и опасное!

– Я всегда отмечал твою удивительную способность, Дэв, портить другим настроение! У тебя это получается отменно!

– Благодарю! А вот, кажется, и гость прибыл.

За открытым окном скрипнула чугунная кованая дверь декоративного ограждения усадьбы и послышались шаги, приближающиеся к дому.

Бридж поспешил в прихожую и вскоре вошел в гостиную с Робби Дасселом и пожилым, но стройным мужчиной в шикарном строгом костюме; пальцы мужчины украшало несколько дорогих перстней; аккуратная бородка с проседью на лощеном лице, тонкими чертами выдававшем в нем человека Востока.

Лески поднялся и, протянув руки вперед, сделал несколько шагов навстречу прибывшим гостям.

– Салам аллейкум, уважаемый Гурбани! Рад, рад тебя видеть в добром здравии!

Афганец ответил тем же:

– Ва аллейкум, дорогой Дэвид. Смотрю, ты совсем не изменился за последнее десятилетие. Наверное, неплохо живешь. Дом? Семья?

– О чем ты, Гульбеддин? Разве люди нашей профессии могут позволить себе те излишества, о которых ты упомянул? Наш дом – мир, семья – те, кто рядом. Проходи, присаживайся.

Гурбани подошел к одному из кресел.

Лески отвел в сторону Дассела, который сопровождал высокого гостя:

– Все нормально, Робби?

– Нормально, босс!

– Никто за вами не наблюдал?

– Нет. Все было чисто! Я проверял!

– О'кей! Приготовь, пожалуйста, зеленый чай и займись охраной дома. Лишняя предосторожность не помешает!

Дассел согласно кивнул головой и вышел в коридор.

Лески сел напротив Гурбани. Сбоку устроился Бридж.

– Сейчас, уважаемый шейх, ведь так теперь тебя следует величать согласно ныне действующим в Афганистане правилам этикета, будет чай!

Гульбеддин достал из кармана четки, начал медленно перебирать их.

– Оставь этот напыщенный тон, Дэвид. Поговорим как старые добрые друзья, немало повидавшие вместе во времена вторжения неверных в мою истерзанную страну.

– Да, Гульбеддин, ты прав. Было время, когда ты представлял самого Хикматияра и являлся моим непосредственным начальником.

Пуштун усмехнулся:

– Нелегкое это было дело, управлять своевольным и гордым капитаном Лески! Не любил Дэвид, когда ему диктовались условия. Все решения он предпочитал принимать сам.

– Что было, то прошло, Гульбеддин. Сейчас другие времена.

Лески оглянулся на шум за спиной. Это вошел в гостиную Дассел, неся на подносе большой чайник и три пиалы с вазочкой, в которой лежали сахарные подушечки – любимое лакомство Гурбани при чаепитии.