Капелька крови упала на картон и впиталась круглым пятном с неровными краями. Джимми перечел письмо Яйца и потянулся к телефону.

— Никогда не привози женщину на отдых туда, где водятся тараканы больше твоего члена, — многозначительно изрек Джимми, оторвавшись от блокнота.

— Мы поехали в Коста-Рику, старик, в рай на земле! — заметил Ролло.

— Рай на земле — это Нью-Мексико, — поправил его Джимми, перекрикивая гул толпы, — а в Коста-Рике милая барышня может запросто тебя ограбить, не оставив даже паспорта, а затем сбросить в канаву за сто миль от телефона.

Джимми раздавал советы вовсе не потому, что сам оказывался в подобной ситуации… Просто кратковременный отдых Ролло доставил последнему немало разочарований. Джимми отсутствовал гораздо дольше — десять месяцев. И это время тоже оказалось для него непростым. Он без всяких объяснений бросил работу в журнале, оставил все и всех, даже Оливию не предупредил об отъезде. Большинство считали, что Джимми сбежал, напуганный историей с Яйцом. Один только Ролло знал правду. Гейдж тогда еще очень удивился, что тот не попросился вместе с ним.

— Ты до сих пор живешь у того старого копа? — спросил Ролло. — Мне кажется, он меня недолюбливает, дружище. Помнишь, как он на меня в тот раз глянул? Словно был готов тут же обыскать и посадить за решетку.

— Дезмонд прекрасно разбирается в людях, он настоящий психолог, — ответил Джимми, устало смотря на ринг, где разворачивался поединок между Блейном Серфингистом и Малышом Конго. Первый решительным ударом наконец одолел второго. Малыш скривился от боли, и кровь заструилась с его лица на пол ринга.

Блейн был настоящим белокурым титаном в шортах до колен, с серебристыми лентами, обтягивающими напряженные бицепсы, и гладко выбритой грудью. Одной рукой бедняга прижимал собственное ухо, практически оторванное противником. Малыш усердно выпендривался перед полуобнаженной девушкой на ринге, в итоге потерял бдительность и был повержен рассвирепевшим Блейном. Малыша положили на носилки под крики зрителей. Девушка, безучастно взирая на происходящее, сняла верхнюю деталь золотистого бикини и бросила в дальний угол ринга.

— Глянь на ухо. — Ролло надел очки с темными стеклами.

Это был нервный девятнадцатилетний парень с длинными волосами. На шее его красовались плетеные бусы с изображением листочка конопли. Под нижней губой торчал жалкий клочок щетины.

— Как же я затрахался! — вздохнул Ролло.

Они познакомились три года назад. Ролло прислал Гейджу несколько злобных, но справедливых критических писем и пару коротких учебных анимационных роликов. Он учился на режиссера в Университете южной Калифорнии, вполне мог устроиться на канал «Фокс» и заниматься там производством передач, но он предпочел иной путь.

Парень работал где придется, а на заработанные деньги снимал бесконечные, никому не нужные документальные фильмы о посетителях супермаркетов или простых работягах. Такое не показали бы даже по районному телевидению, не говоря уж о центральном. Ролло всегда был где-то за гранью, никогда не вписывался в бюджет и общепринятые рамки. Джимми считал его своим лучшим другом.

— Этот тип с оторванным ухом уж точно не станет со мной говорить, — жаловался Ролло. — Будет теперь всю дорогу беспокоиться, как бы рана не загноилась или ухо вообще не отвалилось.

— Хватит ныть! — возмутился Джимми, делая заметки и краем глаза наблюдая за девушкой без лифчика, расхаживающей по рингу на высоченных каблуках с табличкой «Разве нам не весело?!».

Гейджу было тридцать шесть, но выглядел он гораздо моложе, а черные джинсы и старомодная серая майка лишь подчеркивали это. Девушка с лучезарной улыбкой осторожно переступила кровавое пятно на ковре. Джимми прекратил писать. В ее внешности не было ничего общего с Оливией, разве что… эта смелая улыбка сильного человека.

Оливия крепко спала, когда рано утром Джимми вышел из дома и отправился в аэропорт. Она улыбалась во сне, и голая загорелая нога лежала поверх простыни. На улице Гейджа ждало такси, но он не мог оторваться от этого зрелища. В мягком свете спальни разметанные по подушке волосы Оливии казались матовыми. Губы были приоткрыты, словно их владелица пыталась сказать что-то важное, может, попросить любимого остаться. Десять месяцев прошло, а Джимми до сих пор сомневался, что бы произошло, проснись Оливия в тот момент.

— Джимми, ты что, меня не слушаешь?

Ведущий громко проверял микрофон: «Раз-два-три, раз-два-три», — но сердце стучало в груди Джимми так сильно, что заглушало все остальные звуки.

Клубный рестлинг[2]проходил в их краях в воскресенье днем. Действо отличалось особой жестокостью и обилием напитков для зрителей. Дешевые места заполняли мелкие служащие и подростки, жаждущие жесткого «мочилова» с кровопролитием. Сектор у самого ринга предназначался для местных толстосумов, желающих следовать последней моде. Покуривая дорогущие сигары, они наблюдали за борьбой вместе со своими платиновыми блондинками-женами с красивыми обнаженными руками. А если в следующем месяце станут популярными петушиные бои, богатеи наверняка начнут их посещать и обсуждать результаты на утренних собраниях в своих преуспевающих компаниях или за утонченными коктейлями в шикарных кафе вроде «Файв-фит».

— Джимми? Очнись же ты! — Ролло теребил большой карман черного, явно с чужого плеча, пальто. Он напоминал ребенка-переростка, способного составлять в голове сложные шахматные партии, но не умеющего толком пользоваться газовым насосом. Наконец он извлек портативный компьютер и показал его другу. — Я собирался подарить это Блейну в знак примирения и хотел попросить его замолвить за меня словечко перед Пилар, но теперь не уверен…

— Конечно, Блейн спит и видит, как бы написать электронное письмо сенатору или разместить анкету на сайте знакомств! — Джимми чудом успел подхватить компьютер, неожиданно выскользнувший из неловких ручонок Ролло, и сунул его обратно в карман черного пальто друга. — Лучше бы ты раздобыл для него фото с автографом Скалы и пожизненную подписку на журнал «Качаем мышцы!».

Ролло подоткнул под себя полы пальто.

— Не стоило сюда приходить. И ты тоже рискуешь. Я как вошел, сразу заметил Акулу — сукин сын сновал возле арены. У меня аж мурашки по спине побежали от ужаса, словно я услышал музыку из «Челюстей». Вряд ли он меня засек, но…

— Раз ты его видел, то и он тебя тоже.

— Бррр, — вздрогнул Ролло. — Когда Акула на меня смотрит, мне кажется, что он читает мои мысли.

— Будь так, он давно бы тебя прикончил. Точнее, нас обоих… — Джимми окинул взглядом толпу. — Не волнуйся, чистым сердцам нечего бояться!

Ролло вытер нос тыльной стороной ладони.

— К нам с тобой это не относится.