— Хитрая лиса, — заявил Иллур, — Он хочет, чтобы я помог Ганнибалу, не дожидаясь решения ваших старейшин. А вдруг они окажутся против? Ведь твой хозяин должен выполнять указы старейшин. Он же не царь.

Тарас закрыл и вновь открыл глаза. Слово «хозяин» опять резануло слух, но уже мягче. Федор привыкал.

— Это так, — кивнул он, сложив руки на коленях, — зато ты — царь. Великий царь Скифии, конница которой не знает преград. И тебе не нужны приказы из Карфагена. Придя на помощь армии Ганнибала в Италии по собственной воле, ты больше приобретешь, чем потеряешь. И Ганнибал готов заранее признать все твои приобретения на этом пути и даже обещает отдать тебе большую добычу в самой Италии после крушения Рима. Ганнибал великий воин. Но он еще и богатый вождь, который всегда хорошо платит за помощь.

Иллур нахмурился, встал и вновь прошелся по шатру, как всегда делал в таких случаях.

— Но Ганнибал, — не царь, — вновь произнес он, обернувшись к Чайке.

— Для того чтобы сдержать свои обещания, у него хватит власти, — твердо произнес Федор. — Ганнибалу безраздельно подчинялась вся Испания, а теперь почти вся Италия. Когда ты окажешься у стен Рима, никто из сенаторов Карфагена уже не сможет тебе помешать получить свое.

Некоторое время Иллур мерял шагами огромный шатер. Наконец, принял решение. Он вновь сел, съел засахаренную сливу и выпил вина. Помолчал. Федор Чайка и Леха Ларин тоже молчали, не смея нарушить покой скифского царя.

— Чего хочет твой хозяин? — произнес наконец Иллур, вперив вопрошающий взгляд в карфагенского посланника.

Федор едва не улыбнулся, но сдержался. Похоже дело пошло на лад.

— Разбив гетов и фракийцев на Истре,[2]Ганнибал предлагает тебе немного отклониться от главного направления удара и выйти к Македонии. Ведь ты же все равно продвигаешься на юг.

Иллур молчал, понимая, что это еще не все.

— А затем, объединив свои силы с войсками союзного нам Филиппа Македонского, выйти на побережье Адриатики. Скорее всего, соседям Македонии, Иллирии и Эпиру это не очень понравится, и они могут попытаться вам помешать. У нас есть сведения, что римские посланники действуют в Иллирии. Впрочем, успехов у них пока маловато, — дикими иллирийцами, которые живут грабежом и пиратством, трудно управлять. Захватить и уничтожить их также нелегко, но возможно. А Эпир сам не любит римлян, хотя и не воюет против них. Вероятно, по дороге к морю скифам и македонцам придется сокрушить обоих соседей.

— Воевать с греками заодно? — поднял брови Иллур.

— Только с одним из греков, Филиппом, но зато против остальных, — поспешно пояснил Чайка, увидев, как напрягся скифский царь, — Ганнибал не призывает тебя дружить с греками. Ты знаешь, как долго Карфаген боролся против них везде, где только мог. Чего стоит одна только Сицилия, которой теперь владеет Рим совместно с Сиракузами.

— Продолжай, — оборвал его тираду Иллур, желая скорее услышать суть.

— Так вот, — закончил Федор Чайка, напустив на себя важный вид, — у Филиппа, которому принадлежит небольшая часть побережья, есть там флот. Сокрушив, если понадобится, противников на этом берегу материковой Греции, Филипп переправит свои войска в Италию и нападет на Рим с юга, придя на помощь Ганнибалу. Часть своих войск ты тоже можешь переправить с ним морем, если захочешь, а остальные отправятся дальше берегом. Через Иллирию в Северную Италию, где их встретят союзные кельты долины реки По. А оттуда путь на Рим скифская конница пройдет быстро.

О том, что по дороге придется «разобраться» с обосновавшимися на побережье пиратами, а также с дарданами[3]и осевшими в этих местах кельтами-скордисками, Федор решил умолчать. Для масштабных действий Иллура это были так, — мелкие сопутствующие проблемы. Царь скифов имел свою разведку и наверняка был отлично осведомлен о народах, обитавших в тех местах, куда он собирался нанести основной удар. План Ганнибала не так уж сильно уводил его в сторону. Во всяком случае, на первом этапе.

— Эпир все еще силен, — заметил вслух Иллур, уже размышляя, — и геты не сдадутся легко. Предстоят кровавые битвы. Так что все это может случиться очень не скоро.

— Но ведь великий царь все равно собирался напасть на Грецию. А Эпир тоже Греция, только западная. Разве не так? — осмелился уточнить Федор.

Иллур смерил его многозначительным взглядом и вдруг закончил аудиенцию.

— Хорошо. Я выслушал тебя, Федор Чайка, по просьбе моего старого друга Магона. И скоро дам тебе ответ. А пока ты можешь отдыхать.

Скифский царь перевел взгляд на своего кровного брата.

— Ал-лэк-сей, размести нашего гостя в лучшем доме и дай ему все, что пожелает. Я сообщу о своем решении, когда придет время.

Федор Чайка поклонился, выходя вслед за адмиралом.

— Ну что я тебе говорил, — похвалился Леха, едва они покинули шатер Иллура, оставив за спиной рослых охранников с копьями и щитами в руках, — царь тебя сразу примет. Это же мой кровный брат, как ни крути. Почет и уважение дорогому гостю.

— Ну да, все так, — рассеянно ответил Федор, разглядывая сотни походных юрт, из которых состоял огромный лагерь скифов, раскинувшийся в поле неподалеку от Тиры, еще недавно считавшейся греческой колонией.

— Что-то не торопится Иллур дальше идти, — заметил словно в ответ на его мысли бравый адмирал, оглядывая бесконечный лагерь, по которому в лучах вечернего солнца сновали вооруженные всадники, — я-то думал, его разыскивать в степях придется по возвращении. Иллур ведь каждый день вперед рвется, расширять границы империи. Приплыли, — а он еще и с места не двинулся. Словно тебя поджидал.

— Это вряд ли, — отмахнулся Федор, — я ведь не знал, когда сюда доберусь. Да и с тобой встречи не планировал. Случай.

— Ну тогда пойдем, — предложил Леха, — я тебе покажу, где ты будешь жить, пока царь думать будет. А потом предлагаю выпить по чарке за случай. И по второй за успешные переговоры, а также предстоящее сотрудничество различных родов войск. Глядишь, если согласится наш царь, то и повоюем еще вместе.

— Может и так, — кивнул Федор, направляясь к привязанным неподалеку лошадям, возле которых его ожидало шестеро охранников из морпехов Карфагена. Больше он решил с собой не брать. Не во вражеский лагерь приехал.

Сев на коней, небольшой отряд устремился с холма вниз, по натоптанной копытами тропинке, что вела меж юрт к захваченному городу. Леха решил поселить своего друга не в лагере, а в одном из многих уцелевших после штурма зданий. Одержав победу, скифы не стали выжигать город дотла, ограничившись казнями греческих солдат. На город и порт Тиры Иллур имел свои планы.