class="p1">Тем временем мы кое-как дошли до четвертого этажа и ввалились в квартиру.

— До кровати не дойду, давай прямо здесь! — сказала Ирина, оседая на пол.

— Что нужно сделать?! — спросил я, готовый для нее абсолютно на все.

— Найди в моей сумочке скарификатор! — бормотала она.

— Что???

— Чем палец протыкают, когда кровь берут.

Порывшись в ее сумочке, я действительно обнаружил это приспособление и протянул ей.

— Руку давай! — сказала она, задыхаясь.

Я протянул ей свою грязную ладонь, и тут же почувствовал укол. А дальше провалился в забытье, из которого меня выдергивали в реальность только звуки довольного чавканья.

Через некоторое время Ирина Петровна оставила мой палец в покое и уснула, словно ребенок, на моих коленях. Она покойно и глубоко дышала. Я встал, освободившись от тяжести ее тела, и, укрыв ее одеялом, вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь. Так я, собственно, и узнал, что Ирина Петровна — ведьма.

С тех пор я стал следить за ней еще более пристально. Мне все хотелось разузнать, что она еще может и умеет и почему, несмотря на ее уникальные способности, соседи относятся к ней таким свинским образом.

Ирина, в свою очередь, была мне благодарна за предоставленную в тяжелый момент помощь и дружелюбно здоровалась со мной, иногда останавливаясь, чтобы поболтать. Но как ни пытался я снова напроситься к ней в гости, она эти попытки решительно пресекала словами вроде «об учебе думай, парень». Но тут же улыбалась, давая понять, что совсем не сердится на меня.

Однажды вечером, возвращаясь домой, я увидел их с Галой сидящими на скамеечке у дома. Время было позднее, а подруги увлеченно беседовали о чем-то. Я не смог справиться с любопытством и осторожно подошел поближе, стараясь держаться поближе к кустам, чтобы меня не заметили.

— Я тебе говорила с ним не связываться, он тебя бросит! Ну не ходи тридцать за двадцать! — ругалась на Ирину Петровну Галочка.

— Ну ты же знаешь, взрослых мужчин я в принципе не воспринимаю, зачем они нужны, пока есть молодежь. Вот будем с тобой старенькие, лет по девяносто, тогда я, может быть, рассмотрю какого-нибудь задорного пенсионера. А пока он мне на что?

— Вот и хорошо, что у нас с тобой вкусы на мужиков не совпадают! А то бы поссорились… А так — тебе нравятся молодые, а мне зрелые. Все, как должно быть у подруг… Но этот твой новый парень — он ни в какие ворота не лезет. Я на него расклад сделала на картах.

— Ты гадала на нас, что ли?

— Гадала. Поэтому я тебе не просто как подруга говорю. А как ведьма ведьму предупреждаю…

— Ну я же просила тебя этого не делать! — вспыхнула Ира. — Ну я же по-человечески просила не лезть со своим даром в мою личную жизнь.

Она вскочила, будто выискивая, что бы такое пнуть побольнее, на что выплеснуть охватившую ее ярость. В это время прямо рядом с ними противно каркнула ворона, и это, видимо, послужило неким триггером для ведьмы.

— Чтоб тебя! — крикнула Ира, сверкнув глазами. На секунду я увидел в небе какую-то странную вспышку, а потом заметил, как вместо вороны перед подругами очутилась черная кошка, которая тут же убежала с жалобным мяуканьем.

— Это что такое было? Биомагия, что ли? Превращаешь птиц в животных?

— Да уж… Я просто вспылила. Не знала даже о таких своих талантах…

— Так, ты, давай, осторожнее с этим. А то меня еще превратишь в кошку случайно.

— Тебя-то я люблю! — отмахнулась Ирина. — Но это какая-то вообще новая для меня штука. Главное, чтобы не узнал никто. Потому что и так атакуют со своими просьбами днем и ночью, проходу от них нет. Причем просят те же люди, кто активнее всех меня оскорблял. А если прознают, что я могу людей в животных превращать, вообще спасу не будет.

— Ну как скажешь. Но с мужиком этим осторожнее будь. Не может быть такого, чтобы и молодой, и холостой, и весь из себя романтик ходил без бабы… Точно есть в нем какая-то проблема, мне и карты показывают, но вот только какая — это я пока не могу угадать.

Нужно сказать, что к той минуте, когда Гала это говорила, у меня начал жутко чесаться нос. Не знаю уж, в чем тут было дело, вероятно, в осенней пыли, которая щекотала ноздри. Но я вдруг не выдержал и чихнул, а женщины резко обернулись в мою сторону. На улице уже было довольно темно, а два фонаря из трех, стоящих в нашем дворе, не горели. Честно говоря, я надеялся, что ведьмы не смогут меня рассмотреть, но вдруг из темноты на меня уставились две пары красных горящих глаз.

Внезапно я увидел, что ветви куста, за которым я прятался, превратились в сотни экзотических змей, принявших угрожающую позицию и явно намеревавшихся атаковать меня. В пустынном дворе не было никого, кроме меня, Галы, Ирины и этого чертового куста змей. Ведьмы принюхивались, готовые уничтожить врага.

— Ирина Петровна… — слабо подал я голос из куста. — Это я, Паша, пощадите меня, пожалуйста!

— Вот ведь любопытный какой … юноша! — сказала Ирина Петровна. Конечно, она употребила другое, куда более крепкое словцо. Однако змеи исчезли, вновь став привычным мне кустом, из-за которого я робко смотрел на дам.

— Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо?! В следующий раз превратим тебя в кота! И будешь бегать по помойкам и жалобно мяукать! — прикрикнула на меня Галочка. Однако было заметно, что меня они не особо опасаются и даже где-то принимают за своего.

— Марш отсюда! — топнула ножкой Ирочка, и я со всей мочи побежал домой, стараясь не вспоминать о том, что увидел. Однако с тех пор мне стали почти ежедневно сниться странные сны, в которых ведьмы летали над городом, танцевали в лунном свете, наводили любовные чары на симпатичных мужчин и совершали странные ритуалы, о смысле которых я не догадывался. Шпионить за ними я теперь опасался, потому что угроза превращения в кота казалась более чем реальной. Но иногда слышал отрывки их разговоров. Например, я узнал, почему новый парень Ирины был не женат и что за тараканы притаились в его дурной голове. Оказалось, парень был запойным алкоголиком и походил на Есенина не только в плане написания красивой любовной лирики, но и в плане совершенно неуправляемого буйного пьянства. Помыкавшись с ним немного, она решила расстаться, и ничего больше я о его судьбе не знал, да, честно говоря, и знать не хотел. Судьба вороны, превращенной в