Когда Такхизис, Владычица Тьмы, пришла за душами, чтобы они помогли ей вернуться в мир, она не нашла тех, кто был верен Чемошу. Спрятавшись в темноте, они хранили молчание и не откликались на ее призывы, ожидая прихода хозяина.

А теперь он здесь, мир найден, вероломная Королева уничтожена. Чемош вернулся, но он несчастлив.

Он стоял в фамильном склепе, который когда-то был местом, где ему поклонялись, среди пыли, крысиного помета и человеческих останков — голень там, ребро здесь, — и смотрел на своих последователей, медленно выползавших из темных углов или вытаскивавших себя из гробов. Рот Бога скривился.

— Как вы безобразны, — сказал он. — И смердите. Ваше зловоние поднимается до самых небес. Я удивляюсь, как раньше не нашел мир только по этому отвратительному запаху.

Трупы не понимали. Они обратили к нему пустые глазницы и в полной тишине ждали приказов.

Так стояли приверженцы Повелителя Смерти, и вид у них был необычайно глупым. У одного выпала фаланга пальца, у другого — коленная чашечка, у третьего отвалилась рука.

Чемош нахмурился. По его ботинку пробежала крыса, но он настолько погрузился в мрачные раздумья, что не стал убивать ее, а просто дал уйти. Зверек нашел убежище в черепе, его хвост теперь торчал из оскаленного рта.

— И вот вы стоите и ждете моих приказаний. И что? Я должен сказать вам, что делать? Идите и ищите для меня новобранцев. Стойте! — нетерпеливо воскликнул Бог, когда некоторые из скелетов, ошибочно приняв его слова за команду, направились к выходу. — Это был не приказ, вы, глупые кучи костей! Могу себе представить последователей, которых вы привели бы ко мне. Любой будет с радостью поклоняться Богу, если останки несчастного на последней стадии гниения. — Чемош хмуро посмотрел на мертвецов, затем нетерпеливо махнул рукой. — О, уходите! Убирайтесь отсюда. Меня тошнит от вас. Идите в какую-нибудь деревню. В любом случае, — добавил Бог, пока скелеты, постукивая костями, направлялись к выходу, — кто-нибудь из святых жрецов Мишакаль найдет вас и уничтожит.

Он сел на крышку саркофага и смахнул кусочек кости с черного бархата штанов.

— Где молодые, сильные, красивые? — пробормотал Чемош. — Почему они не идут ко мне? Я скажу тебе почему. — Он бросил презрительный взгляд на уходящий скелет. — Молодые не думают о смерти. Они думают о жизни, о живых, о счастье и радости, молодости и красоте. Заговори с ними о Чемоше, и они засмеются. «Поговори о нем со мной, когда я стану старым и уродливым» — скажут они. Те последователи, которых привлекаю я, — дряхлые больные старики, у которых нет ни одного зуба. Они произносят мое имя и суют черных кошек. Кошки! Что мне делать с кошками? — Бог пнул череп, и тот покатился по полу. Крыса, выскочив, бросилась в пыльный угол. — Все, чего я хочу, — это молодость, красоту и силу. И новообращенных, которые с радостью придут ко мне. Новообращенных, которые выстроят мои Храмы на поверхности и скажут, что они гордятся тем, что поклоняются мне. Вот, чего я хочу. Вот, что мне нужно. — Он сжал кулак. — Я должен получить власть в небесах. — Чемош встал и рассеянно оглянул склеп. — У Саргоннаса есть своя империя минотавров, которая растет с каждым днем. Сентиментальная Мишакаль… Люди просто обожают ее, поклоняются ей, только и знают, что кричат: «Излечи меня, излечи меня». Как я могу противостоять им? — Он остановился, чтобы стряхнуть паутину с черного бархатного плаща. — Даже Зебоим, эта своенравная распутница, владеет сердцем каждого моряка. А что у меня? Плесень и гниение. И пауки. Как я смогу стать владыкой в пантеоне, когда самыми умными моими последователями являются черви?

Чемош вытер с ладоней пыль, вытряхнул грязь и осколки костей из башмаков и стремительно вышел из склепа, направившись по лестнице, которая вела на поверхность, обратно, к свежему воздуху.

— Я собираюсь все изменить! — закричал он. — У смерти будет новое лицо! Лицо с блестящими глазами и алыми губами!

Бог остановился, посмотрел на звезды, вновь образовавшие привычные созвездия, на недавно вернувшиеся три луны и улыбнулся.

— Люди будут умирать от поцелуев!

Мина похоронила свою Королеву у подножия горы.

Королева воздвигла эту гору своими божественными руками, а теперь лежит у подножия собственного творения.

Гора умрет. Столетие за столетием ее будут подтачивать зубы безжалостного ветра; размывать дожди, и величественная гора, которую сотворила Такхизис, превратится в пыль и смешается с прахом своей создательницы. Какая горькая ирония! Какое бесчестье!

— Они заплатят, — поклялась Мина, наблюдая, как прячется солнце и тени расползаются по долине. — Они за все заплатят — все, кто так или иначе имел к этому отношение, смертны они или бессмертны. Я бы заставила их ответить, если бы не была такой уставшей. Смертельно уставшей.

Проснувшись, девушка почувствовала себя разбитой — если вообще можно было сказать «проснувшись». На самом деле она и не спала. Мина провела ночь в полудреме, слыша малейшее дуновение ветерка, вой и рычание зверей, осязая лунный свет и мерцание звезд. Сон окутывал девушку, но, как только умиротворяющие волны безмолвия пытались унести ее, Мина вздрагивала, хватала ртом воздух, словно утопающий, и стряхивала с себя грезы.

Девушка провела дневные часы, охраняя место погребения Темной Королевы. Она ни разу не отошла далеко от могилы у подножия горы, несмотря на беспрестанные уговоры Галдара хотя бы немного отдохнуть.

— Иди, прогуляйся в лесу, — умолял минотавр девушку. — Или искупайся в озере, или вскарабкайся на скалу и посмотри на заход солнца.

Но Мина не могла отлучиться. Она безумно боялась, что кто-нибудь из ансалонцев найдет священное место и — как это уже случалось — сюда прибежит толпа зевак и станет глумиться и потешаться над телом. Или придут искатели сокровищ и грабители, чтобы снять украшения и забрать священные артефакты. Могут явиться враги Такхизис, чтобы выразить свой восторг по поводу ее смерти, или, напротив, ее верные последователи, отчаянно возносящие молитвы о воскрешении Владычицы.

Мина рассудила, что последние — самое худшее. Такхизис — Королева, правящая небесами и Бездной, — навсегда прикована к мольбам тех, кто не предпринял ни малейшей попытки спасти ее, когда она умирала, а только заламывал руки и стонал: «Что с нами будет?»

День за днем девушка проводила у входа в гробницу, где похоронила Королеву. Она усердно работала неделями, возможно, месяцами — счет времени давно был потерян, — стараясь скрыть вход: высаживала деревья, кусты, цветы и ухаживала за ними, чтобы саженцы прижились и выросли быстрее.

Галдар помогал ей, так же как и Боги, хотя Мина и не подозревала об их помощи, а если бы узнала, то не почувствовала бы ничего, кроме презрения.

Боги, судившие Такхизис и признавшие ее виновной в том, что она нарушила клятву бессмертных, которой все они поклялись с начала времен, так же как и Мина, знали, что может произойти, если смертные узнают о месте захоронения Королевы Тьмы. Саженцы, которые посадила девушка, за месяц выросли на десять футов. Ежевичные кусты вытянулись за одну ночь. Ни на мгновение не перестававший завывать ветер обточил скалу и сделал ее поверхность гладкой, так что не осталось ни малейшего следа, который бы указывал на вход в усыпальницу.