— И все! — огрызнулась Мелисса. — С утра нашла в сумке эти чертовы таблетки и успокоилась. Зря, как оказалось.

— Как тебя вообще угораздило под него лечь?!

— Так я же говорила, — как глупенькой, объяснила мне фея-вертихвостка, — Гарик был в Сненне, Лидан улетал в Грабсбург, Ренрих свалил в пригород с друзьями, а с Лэонидом…

— Ладно-ладно, я поняла, — перебила Лиссу. — Ну, ты не расстраивайся так…

— Что уж, — отмахнулась Мелисса. — Сейчас рожу, через годик разведусь и до совершеннолетия ребенка смогу вольготно жить в Валеркином доме и за его счет. Кстати, а домик у него ничего, да и сам он без очков очень даже. Лучше бы линзы носил, дурак. А под мешковатым позапрошлогодним костюмчиком та-а-акие мышцы, — протянула фея, блаженно закатывая глазки.

— Ну, уже хорошо, что он тебе хоть немного нравится, — попыталась подбодрить я подругу, но после моих слов весь флер мечтательности слетел с прекрасного личика, вновь уступив место грусти.

— Арианова! — окрикнул меня администратор. — Седьмой столик должен с голоду помереть, пока ты глазищами зелеными хлопаешь?!

— Долг зовет, — вздохнула я и быстрым шагом направилась в сторону vip-зала.

— Может, все-таки домой сегодня? — крикнула мне вслед Лисса.

— Увы, — кинула через плечо я, скрываясь за очередным пендельтюром.

«Поработать жилеткой для безбашенной подруги, конечно, святое, но денег за это не заплатят, а вот седьмой столик вполне может и чаевые отвалить», — прагматично рассудила я и, натянув дежурную улыбку, ласковым елейным голосом спросила:

— Вы уже выбрали?

Он был один. Даже несмотря на то, что мужчина сидел, было видно, что он очень высокий. На вид я бы ему дала лет тридцать, но, когда он поднял на меня уставший взгляд, стало понятно, что он намного старше.

Широкие плечи понуро опущены, спина устало ссутулена, словно сверху давил непосильный груз. Даже длинные до плеч светлые волосы казались какими-то пыльными, что уж говорить про глаза. Наверное, они должны быть небесно-голубыми, а сейчас словно выцвели. Но, даже несмотря на это, мужчина был очень привлекателен. Точеные мужественные черты лица, упрямый подбородок, высокие скулы, чувственные губы, шикарные крупные локоны, длинные черные ресницы… Да там уже одно только накачанное тело чего стоило! Это был просто эстетический оргазм!

— Стейк с кровью, красного вина и… все, пожалуй, — даже не взглянув на меня, равнодушно бросил блондин, небрежно откидывая меню на край стола.

За-ши-бись!

— Вина бокал или бутылку? — спросила я мистера-совершенство.

Тугодум несчастный!

— Бутылку, конечно! — как для дурочки, уточнил он и соизволил-таки поднять на меня глаза.

Я тут же состроила бесстрастное лицо. Откуда мне знать, аперитив ему нужен или надраться? Ласково улыбнулась мужчине и задала следующий сакраментальный вопрос:

— Какое вино вы выбрали?

— А какое бы вы посоветовали? — во взгляде блондина впервые проскользнула легкая заинтересованность.

— Шале Павли Сент-Медлион 1208 года, — не растерялась я.

Помнится, эту бутылку шеф привез с эльфийского острова в качестве сувенира и по приколу пообещал премию в размере годового оклада тому, кто ее продаст. В меню она числилась за сто кредов. Нереальная сумма!

— Вино с бархатистым вкусом в мужском стиле, — начала самозабвенно рекламировать эту кислятину я. — Минеральные тона с легкими нотами фиалки великолепно сочетаются со сладкими танинами. Насыщенное длительное послевкусие не оставит вас равнодуш…

— Ладно, я понял, — довольно невежливо заткнули меня. — Неси свое Шале.

Как изволите, широко улыбнулась я и мстительно не стала озвучивать ценник на вино. Сам потом в счете увидит. И, развернувшись, я бодренькой походочкой от бедра направилась передавать заказ на кухню.

Возле барной стойки уже стоял Валерий и с обожанием смотрел на свою злющую, как фурия, невесту.

— Я же просила тебя не появляться на работе, — шипела Лиска, с остервенением протирая уже, наверное, дырку в несчастном бокале.

— Я решил забрать тебя с работы, чтобы ты уставшая не садилась за руль, — очень спокойно объяснял невзрачный с виду брюнет в круглых очках и мешковатом плаще по моде прошлого столетия. — Вечерами гололед, а на твоей машине резина летняя.

— Можно подумать, на твоей зимняя, — огрызнулась фея.

— Я сегодня поменял.

Валера стоял, облокотившись на барную стойку, и с невозмутимым видом доводил Мелиссу до бешенства.

— А мою что, тут бросать? — вызверилась Лисса. — Как я завтра до работы добираться буду?

Фея грохнула бокал в бокалодержатель с такой силой, что по прозрачному бочку поползла некрасивая трещина.

— Твою машину я отогнал на стоянку, а завтра я тебя привезу.

Едва заметная улыбка крылась в уголках губ Валеры. Он же это специально делает, поняла я, и уже по-новому посмотрела на будущего мужа подруги. Если откинуть непрезентабельный внешний вид, оборотень-полукровка производил впечатление мужчины, умеющего добиваться поставленных целей. И как минимум одной он почти достиг.

— …! — выругалась Лисса и сняла разбитую посуду, чтобы на автомате вновь начать протирать.

— Давай сюда, — протянула руку я, выходя из кухни. — У меня сейчас как раз один индивид за седьмым отужинать изволит, попробую на него списать.

— Спасибо, — поблагодарила фея и зло сверкнула глазами на своего жениха. — Ты можешь не стоять над душой? Подожди в машине!

— Твоя смена закончилась, — меланхолично произнес Валера и демонстративно глянул на древние наручные часы.

— Всем привет, — к стойке широкой походкой подошел Димочка, высокий накачанный, но крайне несуразный в плане черт лица шатен. Димитрий в нашем рэсторане был вторым, ночным, барменом. Коктейли он готовил просто божественные, и ко всему прочему пользовался бешеной популярностью среди девушек, так как человеком был до жути харизматичным.

— Пост принял, — отрапортовал Димка и, широко улыбаясь, отобрал у Лиссы полотенце. — Вперед красотка, тебя ждет милый с милым домом, ну а меня великие дела.

— Пойдем? — предложил Валера, и фее ничего не оставалось, кроме как вылезти из-за стойки и отправиться одеваться. Мужчина ласково обнял фырчащую невесту, как самое дорогое сокровище, и повел в подсобку.

— Ночку с нами коротаешь? — приобнял меня за плечи Дима.

— Ага, — кивнула я и похвасталась: — А я Мильён впарила.

— Да ты гонишь! — не поверил парень.

— А зря, — протянула в ответ. — Снимай с пьедестала этот раритет и пыль не забудь протереть.

Спустя пару минут я, гордо расправив плечи, несла на подносе самую дорогую на моей памяти бутылку вина. Из-за угла украдкой наблюдал Димка, все еще не веря, что «Будуар» все-таки лишился своей легенды.

«Только бы не рухнуть!» — меж тем думала я, а перед глазами уже сверкала нолями кругленькая сумма в триста кредов. Подойдя к столику, я продемонстрировала уху посетителя бутылку, ибо повернуться лицом он так и не соизволил, и тихо, но отчетливо произнесла:

— Шале Павли Сент-Медлион, урожая 1208 года.

Ноль реакции. Что ж, мы