Еще одной надеждой Тарры остается Эрасти Церна. Роман убежден, что тот жив и его можно освободить, а силы и знаний Проклятого достаточно, чтобы дать бой не только Михаю и Ройгу, но и самому источнику разъедающего Тарру Зла. Но когда Роман добирается до места заточения Эрасти, дорога оказывается перекрытой ройгианскими заклятьями.

Начавшаяся в окраинных королевствах Таяне и Тарске смута постепенно захватывает всю Тарру. Перед лицом смертельной угрозы примиряются, казалось бы, непримиримые враги. Калиф Эр-Атэва Майхуб протягивает руку герцогу Эланда Рене Аррою, эльф Рамиэрль находит союзников среди гоблинов Южного Корбута, а уцелевшие слуги Первых Богов Тарры становятся плечом к плечу с эльфами.

Схватка Годоя и Рене, вошедшая в историю Тарры как Война Оленя, подробно описана в двух предыдущих хрониках. И в жилах Михая, и в жилах Рене текла смешанная кровь. Оба были потомками Омма и эльфов, оба были более чем людьми, хотя долгое время не догадывались об этом. Целью Михая была власть, ради которой он не жалел никого и ничего. Рене же никогда не желал власти, но судьба уготовила ему сначала роль вождя, а потом и императора.

Жизнь сталкивает герцога Рене и Герику Годойю, и Эстель Оскора понимает, что любит Рене и ее место рядом с ним. Именно вмешательство Герики, разрушившей ройгианские боевые заклятья, решает исход войны.

Магия гасит магию, все зависит теперь от силы мечей и искусства полководцев. Несмотря на значительное численное превосходство, армия узурпатора побеждена в генеральном сражении, Михай с помощью магии бежит в Таяну, где находит смерть от кинжала собственной супруги. Под скипетром Рене Арроя объединяются Арция, Эланд, Таяна и Тарска. С гоблинами и атэвами заключен вечный мир, по всем признакам Благодатные земли ожидает золотой век, но самые прозорливые – Рене, Роман, Эмзар, кардинал Иоахиммиус, калиф Майхуб – понимают, что Тар-ра получила не более чем отсрочку, так как не Годой и даже не ройгианцы являются корнем зла. Опасность по-прежнему прячется в Сером море.

Вопреки дурным пророчествам Рене и Роман на корабле «Созвездие Рыси» уходят на поиски врага. Герика следует со своим возлюбленным. По пути, на Лунных островах они встречают эльфов и покинувшую когда-то свой клан и ставшую возлюбленной Ларэна Залиэль. Она предлагает Рене план, с помощью которого появляется возможность победить. Рене соглашается, хотя и понимает, что шансов на победу и возвращение у него практически нет. Однако Залиэль не открывает Рене всей правды. Ее главная цель отнюдь не победа над их таинственным противником, которую Лебединая королева почитает невозможной. Она хочет отослать как можно дальше от Тарры Герику, так как, пока одна Эстель Оскора не нашла упокоение в земле Тарры, другой нет и быть не может, а значит, Ройгу никогда не обретет стойкого материального воплощения.

Залиэли удается обмануть и Герику, которая, полагая, что спасает этим возлюбленного, бросается в магический огонь и покидает Тарру.

По погасшему магическому пламени Роман понимает, что Залиэль погибла, и Рене, вероятнее всего, тоже, но Эстель Оскора теперь недоступна для сил, намеревающихся овладеть Таррой. Эльф не может даже предполагать, сколько времени продлятся ее скитания по иным мирам, но рано или поздно Герика, обретя силы и знания истинного мага, вернется, и он должен ее встретить.

Готовятся к будущей войне и другие. Кардинал Иоахиммиус, опасаясь чрезмерного усиления циалианского ордена, убеждает Архипастыря Феликса в необходимости сохранить для будущих поколений правду о Войне Оленя. Союзником Иоахиммиуса становится калиф Майхуб, по приказу которого в пустыне Эр-Гидал строится более похожая на неприступную крепость обитель, в тайниках которой надежно укрыты реликвии, в том числе и Пророчество Эрасти. В горах Корбута южные гоблины клянутся в своей верности «крови Инты», соратник Рене великий герцог Таяны Шандер Гардани заключает с ними вечный союз, а старый маринер Эрик решается в присутствии Архипастыря Феликса принять Агва Закта, яд, наделяющий умирающего пророческим даром. Старому маринеру не дает покоя проклятие, выкрикнутое ненавидящей Рене старухой перед отплытием «Созвездия Рыси», предрекающее потомкам Арроя кровавую междоусобицу, а самому Рене участь худшую, чем просто смерть. Эрик ценой своей жизни хочет открыть правду тем, кто остается.

Феликсу удается расслышать и записать последние слова Эрика: «Нужно ждать, – ждать, даже когда это будет казаться безумием. Ждать и помнить. В землю упали зерна. Им нужно время. Придет год Трех Звезд, и поднимет меч Последний из Королей. Голубая Звезда канет в море, Алая вернется на небо, Темная не погаснет. Она зажжена Избранным, но озарит путь Последнему, предвещая победу. Не бойтесь Ночи, не бойтесь Дня. Тьма защитит от Тьмы, Свет от Света. Не плачьте об уходящих в бой. «Созвездие Рыси»… Темная звезда… Им не сойтись, но сияние их вечно…»

Серебрись, бубенчик, на шее вола…

– Девушка из снега, зачем ты пришла?

– На лугу зеленом ищу я цветок,

Всходит ночь по склонам, а луг мой далек.

– Губ твоих сиянье – не свет ли небес?

– То звезда, с которой любимый воскрес.

– Что прижмешь ты к сердцу, в саду покружив?

– Меч, хранимый милым. Он умер, но жив!

– Не любовь ли ищешь, вверяясь судьбе?

Не любовь ли ищешь, Бог в помощь тебе.

Сыщешь ты едва ли того, кто приник

К омуту печали под слоем гвоздик.

Серебрись, бубенчик, на шее вола…

Девушка из снега, зачем ты пришла?

Серебрись, бубенчик, на шее вола…

Родниковой кровью душа изошла.

Ф. Г. Лорка

Ярко горели восковые факелы, заливая светом пиршественный зал. Ольгерд Длинный праздновал совершеннолетие единственного сына – в третьем часу пополуночи Зигмунду исполнился ровно двадцать один год и двадцать один день. Юноша стал мужчиной и отныне должен не только отвечать за себя перед богами и людьми, но и быть готов принять бремя власти, буде отец не сможет его нести. Увы, король не верил, что его отпрыск сможет удержать вожжи, слишком уж тот был изнежен и слаб. Где ему повелевать тысячами суровых воинов, знавших только войну, давать отпор Нижним, глядеть в глаза Горной Ведьме, когда придется просить ее и впредь помогать исскам.

Суровый и подчас жестокий Ольгерд рано потерял жену, и страх за здоровье наследника не позволял ему брать с рожденья слабого ребенка в походы, заставлять его часами бегать взапуски с гончими и стоять на камнях с поднятым мечом, пока усталость не заставит опустить оружие. Король боялся потерять сына – и потерял его. Зигмунд вырос капризным и пугливым. При помощи учителей с Низа юноша выучился читать толстые книжки с пестрыми миниатюрами, бренчать на лютне и слагать непонятные Ольгерду и его воинам вирши, но не был способен заменить на троне отца, к которому относился с приторным почтением, бесившим сурового и прямого исска. Даже Олайя, юная жена короля, которая, как надеялся венценосный супруг, вскоре осчастливит его многочисленным потомством (а что, его собственному отцу Вольфгангу Медвежьей Лапе в год рождения Ольгерда сравнялось полсотни и еще четыре года, а ему нет и сорока пяти!), почитала принца ничтожеством. Стоило тому появиться на отцовской половине, как девочка уходила к себе, презрительно передернув точеными плечиками.