Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она, не в силах сдержать радости и гордости, переполнявших ее набитое опилками сердечко, которое чуть не трещало по швам, временами даже подпрыгивала. Причем порывы ветра развевали ее желтые юбки и заставляли синие башмачки выплясывать на двери невероятную джигу. Она довольно улыбалась, по-видимому, не испытывая никаких неприятных ощущений, и казалось, что обвивавшая шею красная тесемка не слишком ее обременяет. А раз она сама не возражала против медленного удушения, кто еще имел право жаловаться?
Итак, царила приятная тишина, не нарушаемая даже посапыванием Дины, верхушка тюрбана которой едва виднелась над столом, и плачем малютки Джейн, чьи голые ножки торчали из-под пледа, что наверняка заставило бы расплакаться не столь воспитанного ребенка.
Голоса слышались все ближе, и, наконец, под сводчатой аркой, ведшей к боковой тропинке, появились две девочки. Одна из них держала в руках маленький кувшинчик, а другая гордо несла корзинку, покрытую салфеткой. Они выглядели как близнецы, но таковыми не являлись.
Бэб была на год старше Бетти, хотя выше лишь на дюйм. Обе были в платьицах из коричневого набивного ситца, скорее подходящих на каждый день, розовых выходных передничках, серых чулках и грубых башмаках. У обеих были круглые румяные загорелые мордашки, носики-кнопки в мелких веснушках, веселые голубые глаза и косички, заброшенные за спину.
— Они такие красивые, правда? — проговорила Бэб, глядя с материнской гордостью на левый ряд кукол, которые по такому случаю могли затянуть известную песенку «Нас семеро».
— Очень красивые, а моя Белинда лучше всех. Уж точно, она самый красивый ребенок в мире!
И Бетти поставила корзинку, чтобы подбежать и заключить в объятия свою подвешенную любимицу, которая даже подпрыгнула в радостном нетерпении.
— Праздничный пирог может остывать, а мы пока рассадим детей. Он так вкусно пахнет! — проговорила Бэб, поднимая салфетку, вешая ее на ручку корзинки и не сводя любовного взгляда с маленькой круглой коврижки, лежащей внутри.
— Оставь мне тоже запаха! — и Бетти вприпрыжку подбежала к сестре, чтобы получить свою справедливую долю пряного аромата.
Курносые носы с наслаждением втягивали воздух, сияющие глаза с восторгом созерцали роскошный пирог, такой золотистый и блестящий, с немного подгулявшей буквой «Б» на корочке, завалившейся на одну сторону вместо того, чтобы пристойно устроиться посередине.
— Ма разрешила мне положить эту букву в самую последнюю минуту, и она так сильно прилипла, что я не могла ее отодрать. Мы можем дать Белинде вот этот кусок, он ничуть не хуже, — высказалась Бетти, беря на себя руководящую роль, поскольку именно ее кукла была королевой праздника.
— Давай посадим их вокруг, чтобы они тоже все видели, — предложила Бэб и вприпрыжку отправилась рассаживать свое юное семейство.
Бетти кивнула, и несколько минут обе были заняты размещением кукол за столом. Поскольку некоторые из милых сердцу малюток были такими старыми и ветхими, что не имели возможности сидеть нормально, а остальные так закоченели, что не могли выпрямиться, приходилось как-то прилаживать сиденья к особенностям их спин. Выполнив эту нелегкую задачу, любящие мамаши отступили назад, чтобы насладиться зрелищем, которое, уверяю вас, было весьма впечатляющим.
Во главе стола с большим достоинством восседала Белинда, жеманно держа в руке розовый батистовый носовой платочек. Рядом расположился ее кузен Джозеф, облаченный в новый элегантный костюм из зеленого и пурпурного льна; выражение лица этого джентльмена несколько затеняла соломенная шляпа, которая была ему велика. По обе стороны от них сидели гости всевозможных размеров и обликов, производя весьма забавное и пестрое впечатление, поскольку все были одеты с благородным пренебрежением к моде.
— Им захочется посмотреть, как мы готовим чай. Ты не забыла сдобные булочки? — тревожно осведомилась Бетти.
— Нет, они у меня в кармане, — и Бэб достала из этого импровизированного хранилища две довольно черствые крошащиеся булочки, сбереженные от праздничного полдника. Они были тут же разрезаны и расположились на тарелках, образуя изящное кольцо вокруг пирога.
— Ма не смогла дать нам много молока, так что придется разбавить его водой. Кстати, крепкий чай не самая полезная вещь для детей — так она говорит.
И Бэб удовлетворенно обозрела кувшин со снятым молоком, приготовленный для утоления жажды честной компании.
— Пока заваривается чай и охлаждается пирог, давай посидим и отдохнем, я так устала! — вздохнула Бетти, плюхаясь на ступеньку крыльца и вытягивая короткие толстые ножки, которые весь день находились в движении — ведь в субботу серьезных дел не меньше, чем веселья, и грядущему необычному развлечению предшествовала немалая работа. Бэб опустилась рядом с ней, лениво глядя на аллею, ведущую к воротам, над которой в лучах полуденного солнца сияла легкая прозрачная нить паутины.
— Ма говорит, что завтра или послезавтра собирается осмотреть дом. Гроза прошла, сейчас тепло и сухо, так что мы сможем пойти вместе с ней. Помнишь, она не взяла нас туда осенью, потому что мы кашляли, а там было так сыро. Но теперь мы сможем увидеть все эти красивые вещи, правда, здорово? — проговорила Бэб после паузы.
— Еще бы! Ма говорит, что в одной комнате полно книг, и я смогу их посмотреть, пока она обходит дом. Может, даже хватит времени прочесть какую-нибудь историю, я потом тебе расскажу, — пообещала Бетти, обожавшая новые книжки, которые так редко ей попадались.
— А мне хочется взглянуть на старую прялку на чердаке, и на большие картины, и на необычную одежду в синем сундуке. Я просто с ума схожу, как подумаю, что все они спрятаны там, когда мы могли бы получить от них такое удовольствие! Так бы и сломала эту старую дверь! — и Бэб, обернувшись, ударила ненавистную преграду башмаком. — И не надо смеяться, ты ведь сама знаешь, что хочешь этого не меньше меня, — добавила она, немного смущенная своей несдержанностью.
— Я вовсе не смеялась!
— Смеялась! Думаешь, я не видела?
— Но я-то знаю, что не смеялась.
— Да точно, смеялась! Почему ты все время врешь?
— Если еще раз такое скажешь, я заберу Белинду и отправлюсь домой. Интересно, что ты тогда будешь делать?
— Съем весь пирог.
— Только попробуй! Он мой, так сказала Ма. А тебя я взяла только за компанию, так что лучше веди себя прилично, а то вообще никакого праздника не будет, понятно?
Эта ужасная угроза мгновенно отрезвила Бэб, и она поспешно свернула на более безопасную тему.
— Ну, хорошо, давай
