чтобы пробить себе путь через стенки любого ящика, который ты сможешь сделать.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, — сказал я, допивая остатки рома, — можно поместить шарик в большой стальной цилиндр, прикрепить его к коленчатому валу и маховику, и встряхнуть, чтобы шарик подпрыгивал взад-вперед. И он сможет работать, как бензиновый двигатель или что-то в этом роде. Он мог бы получить все необходимое тепло из воздуха в обычной комнате. Установите такой прибор в вашем доме, и он будет качать воду, управлять генератором и одновременно заменит кондиционер.

Я снова сел, меня немного покачивало, но все-таки решил налить себе еще рома.

Фарнзуорт забрал у меня шар и осторожно положил его обратно в коробку с ватой. Он тоже заметно волновался; я видел, что его щеки покраснели, а глаза стали еще ярче, чем обычно.

— А что если нужно понизить температуру, а никакой работы, которую необходимо сделать, не будет?

— Это не проблема, — сказал я. — Пусть твоя машина вращает маховик, поднимает и сбрасывает тяжести или делает еще что-нибудь за пределами дома. А воздухозаборник установи внутри. Зимой, наоборот, терять тепло не нужно, вынеси эту штуку наружу, подключи к генератору и используй энергию для своих нужд, например, обогревай свой дом. Для этой штуки в воздухе найдется достаточно тепла даже в декабре.

— Отлично придумано Джон, — сказал Фарнзуорт. — Это может сработать.

— Конечно, сработает.

В моей голове появились новые идеи.

— Разве ты не понимаешь, что это решение проблемы солнечной энергетики? Ведь эффективность селеновых солнечных батарей сейчас в лучшем случае процентов десять! Подумайте о больших насосных станциях в Сахаре! Там очень тепло, и существует большая потребность в энергии для орошения!

Для пущего эффекта я сделал паузу.

— Фарнзуорт, это может изменить сам облик Земли!

Наверное, из-за жары ему трудно было сосредоточиться. Наконец он как-то странно посмотрел на меня и сказал:

— Возможно, нам сначала нужно попробовать построить модель.

* * *

Меня так взволновала эта штуковина, что я долго не мог заснуть. Голова была полна планами построения электростанций, океанских лайнеров, даже автомобилей, управляемых шарами, подпрыгивающими взад и вперед в цилиндрах двигателей.

Я даже представил себе космический корабль, похожий на пулю, с огромным резиновым шаром на конце, с гироскопами, чтобы держать его в нужном положении. Так можно будет решить самую большую проблему ракетостроения — избавление от избыточного тепла. Достаточно построить огромное бетонное стартовое поле, забраться в корабль и дать шарику начать подпрыгивать. Конечно, это будет довольно тяжелая поездка…

Утром я позвонил своему директору и попросил его найти замену на оставшуюся часть недели.

Меня ждала работа в механической мастерской в подвале Фарнзуорта. Я пытался создать рабочую модель устройства, которое бы с помощью коленчатого вала, амортизаторов и возвратно-поступательного механизма аккумулировало излишнюю часть кинетической энергии от прыгающего шара и использовало ее на что-то полезное, например, поворачивало приводной вал. Я как раз разрабатывал конвекционно-воздушную насосную систему для циркуляции воздуха вокруг шара, когда вошел Фарнзуорт.

Он бережно держал под мышкой шар размером с баскетбольный мяч, если я правильно оценил, он весил фунтов тридцать пять. Фарнзуорт был хмур.

— Выглядит неплохо, — сказал я. — Что не так?

— Кажется, возникла небольшая проблема, — сказал он. — Я измерил проводимость. Кажется, она очень мала.

— Именно над этим я сейчас и работаю. Несложная механическая задача перекачки некоторого количества теплого воздуха обратно в шар. Мы потеряем не более двадцати процентов. На работе двигателя это не скажется.

— Может, ты и прав. Но этот материал проводит тепло даже хуже, чем резина.

— Кажется, вчерашний маленький шарик не доставил нам никаких хлопот, — сказал я.

— Естественно, нет. У него было достаточно времени, чтобы согреться, прежде чем я его запустил. И отношение массы к площади поверхности у него было довольно низкое — но чем больше сфера, тем, естественно, больше его масса, пропорционально внешней площади.

— Ты прав, но я думаю, что мы можем с этим справиться. Например, сделать шар не сплошным, а с дырками в виде сот и использовать часть энергии для работы с большим насосом горячего воздуха; но эта проблема решается.

Весь день я работал на токарном и фрезерном станках и ножовкой. Надежно закрепив новый большой шар на верстаке, Фарнзуорт помогал мне как мог. Но мы не смогли закончить работу до наступления темноты, и Фарнзуорт выделил мне на ночь свою свободную спальню. Я слишком устал, чтобы идти домой.

И слишком устал, чтобы как следует выспаться. Фарнзуорт жил на окраине Сан-Франциско, рядом с большой автострадой для грузовиков, и почти всю ночь я боролся с подушкой и простынями, полусознательно прислушиваясь к грохоту тяжелых грузовиков, а в голове у меня все время вертелся маленький серый шарик, подпрыгивающий, подпрыгивающий и подпрыгивающий.

На рассвете я внезапно окончательно проснулся от грохота, эхом отдававшегося в моих ушах, — грохота, который, казалось, доносился из подвала. Я схватил куртку и брюки, выбежал из комнаты, чуть не сбив с ног Фарнзуорта, который пытался надеть ботинки в коридоре, и мы вместе спустились в подвал.

В мастерской царил хаос, повсюду валялось разбитое и исковерканное оборудование, а на полу, отброшенный к дальней стене, лежал верстак, к которому я вечером прикрепил шар. А вот шар исчез.

Я не спал всю ночь, но вид этого беспорядка, и то, что он означал, немедленно пробудил меня. Что-то вызвало крошечное колебание в этом шаре, скорее всего, проезжавший мимо тяжелый грузовик. И этого оказалось достаточно, чтобы заставить стол подпрыгивать вместе с шаром, сначала только по мастерской. Потом шар сорвал зажим и освободился. Дальнейшее очевидно: с каждым следующим отскоком шар стал набирать скорость.

Внезапно Фарнзуорт сдавленно вскрикнул. Я посмотрел, куда он показывает своим пухлым пальцем. Стекло в маленьком подвальном окне было разбито, и оно было достаточно большим, чтобы через него вылетело что-то размером с баскетбольный мяч.

Снаружи пробивался слабый свет. А потом я увидел шар. Он лежал в траве на заднем дворе дома Фарнзуорта и слегка покачивался. Оставалась надежда, что трава увлажнит его, задержит, пока мы не доберемся до него. Если только…

Я стремительно выбежал по ступенькам из подвала. Сразу за задним двором я заметил то, что по-настоящему испугало меня. В нескольких ярдах от места, где я увидел шар, проходило большое шестиполосное шоссе, широкая лента гладкого, твердого бетона.

Я бросился через дом к черному выходу, выскочил наружу и оказался на заднем дворе как раз вовремя, чтобы увидеть, как мяч отскочил на бетон. Я зачарованно наблюдал за тем, как он ударился в первый раз — после мягкого, поглощающего энергию