Захотелось послать все к черту. Не было настроения даже развлекаться, гаркнув на какого-то неосторожного человека, позвонившего в мою дверь, поэтому я решил попросту не открывать. Но звонок повторился еще раз. И еще. И, раздосадованный этим, я наконец отставил в сторону бокал с виски и пошел открывать, заранее не завидуя тому, кто рискнул проявить такую настырность.

Однако, когда я широко распахнул входную дверь, готовые сорваться с губ слова мгновенно застряли в горле. А сердце с надрывным стоном рухнуло куда-то вниз.

Я боялся этого момента шесть лет. Целых шесть чертовых лет! Я заперся в деревне, чтобы не вспоминать, чтобы не иметь искушения сорваться и сделать то, на что не имел никакого права.

И вот теперь… один взгляд на стоявшую напротив женщину - и мир перевернулся вверх ногами. Как я мог столько без нее быть? И как сдержаться теперь, когда она стояла от меня на расстоянии вытянутой руки? Как не нарушить все те установки, что твердил себе годами?

- Аня… - выдохнул одно-единственное короткое слово. И даже на языке загорчило от всего несбывшегося, что было связано с этими тремя простыми буквами.

- Привет, - просто сказала она, словно мы не виделись не шесть лет, а всего лишь пару дней. - Мы можем войти?

До меня не сразу дошел смысл этого ее «мы». Только оторвав взгляд от ее лица, я опустил его ниже и увидел, что рядом стоит девочка лет пяти, со смешными косичками, завязанными пышными розовыми бантами.

- Привет, - сказала она в свою очередь и внутри у меня что-то взорвалось, затопляя нутро разъедающим ядом.

Девочка открыто улыбалась мне, а у меня в голове стучала лишь одна мысль: у Ани есть дочь. Дочь, которая могла бы быть моей, если бы я не отказался от ее матери. А теперь кто-то другой называл ее дочкой. Кто-то другой делил жизнь с женщиной, которую я не мог позволить себе любить.

- Да, пожалуйста, - наконец произнес в ответ, отступая, чтобы пропустить гостей в дом.

Когда девочка с интересом огляделась вокруг, я впервые задался вопросом - что же они делали здесь? Зачем Аня, не тревожившая меня столько лет, теперь пришла ко мне?

- Нам нужно поговорить, - сказала она. - Наедине. Ты не против, если я включу Лере какие-нибудь мультики?

Я коротко кивнул и она уверенно направила дочь к телевизору. Взяв в руки пульт, нашла какой-то детский канал, после чего повернулась ко мне.

- Где мы можем поговорить?

Ответить я не успел, потому что в этот самый момент ребенок, в свою очередь, нашел мой виски.

- Фу, как плохо пахнет, - заявила Лера, сунув свой маленький носик в бокал.

Я в два шага оказался рядом и, забрав у нее виски, сказал:

- Это плохой напиток.

- Зачем ты тогда его пьешь?

Простодушный вопрос поставил меня в тупик. Не найдя ничего лучшего, я ответил:

- Потому что это такое лекарство. Для взрослых.

И, отставив бокал в мини-бар, снова повернулся к Ане:

- Пойдем на кухню.

Мы в молчании проследовали в указанном мной направлении и когда оказались в просторном помещении, совмещавшем в себе и кухню, и столовую, я жестом пригласил Аню присесть и вопросительно на нее посмотрел.

- Не знаю, с чего и начать…. - сказала она.

- Тебе нужна помощь?

- Не мне.

Я ничего не понимал. Просто смотрел на все еще желанную женщину и заранее боялся того момента, когда она выйдет из моего дома и вместе с тем - жизни. А я не смогу ее остановить. Потому что не должен. Потому что у меня нет на это права.

- Давай по порядку, - предложил, заложив руки в карманы брюк. Подальше от искушения поправить черный вьющийся локон, упавший Ане на лоб. Подальше от зудящей потребности ее коснуться.

- Ее зовут Лера, - произнесла она наконец.

- Я уже понял.

- Она - твоя дочь.

На миг я задохнулся. Может, ослышался? Эта девочка - моя дочь? Этого не могло быть. Я ее не заслуживал.

- Ты уверена?

Оскорбительный вопрос. Последняя отчаянная попытка отгородиться и оставить все на своих местах. Последний шанс не допустить того, что преграды, которые воздвигал на своем пути, бесконечно наказывая себя, рухнут в одночасье.

- Можешь сделать какие угодно тесты, - спокойно ответила Аня. - Мне бояться нечего.

- Почему… я узнаю об этом только сейчас? - выдохнул, растерянно запуская пальцы в волосы.

И услышал в ответ то, что было страшнее одиночества и самоистязания. Страшнее всего, что уже пережил в своей жизни.

- Потому что я умираю.

- Анна Александровна, ситуация… прямо скажем не очень радужная.

Мой врач снова бегло просмотрел результаты анализов и взглянул на меня.

Вроде бы в глазах было сочувствие, но черт бы все побрал, именно его я видеть не желала.

- Я умру?

Предпочитала знать о подобных перспективах здесь и сейчас. Потому что в коридоре меня дожидалась дочь. Да, в компании с моей мамой, но… Мама, обожающая меня, во-первых, будет раздавлена тем, что я ей скажу совсем скоро. Во-вторых, ей уже за шестьдесят. Родила поздно, можно сказать, совершенно случайно, когда они с отцом уже и не надеялись. Папа ушел слишком рано. И вот теперь я сама была больна.

Сдавать анализы я не собиралась. Чувствовала себя прекрасно, ничто меня не беспокоило. Ровно до тех пор, когда не пришлось пойти в клинику и не сдать кровь. Именно в этот момент выяснилось, что у меня смертельный диагноз.

- Все мы когда-нибудь умрем, - философски изрек врач.

- Вы понимаете, о чем я, - сказала в ответ веско и четко.

- Шансов на выздоровление не так много, Анна Александровна, - ответил врач. - Но если мы прямо сейчас начнем лечение…

Знаете, я часто спрашивала себя о том, что стану делать, если подобное случится. Может, не стоило дергать тигра за усы, но я все же была подвержена подобным сомнениям.

Я задавала себе вопрос - а если вдруг заболела? Что ты сделаешь, Аня? У тебя на руках дочь. О ней никто не позаботится, кроме тебя. Что ты предпримешь? И у меня не оставалось ни единого ответа на эти вопросы.

До этого самого момента.

- Мы его не начнем, - просто сказала, поднимаясь на ноги.

Да, это было жутко малодушно. Да, у меня имелся призрачный шанс, которым я могла воспользоваться. А потом проваляться в палате и уйти, не дав своей дочери и капли того, что я должна была дать.

И кому бы от этого стало легче?

- Знаю, что скорее всего, ничего у нас не получится. Поэтому хочу побыть со своей малышкой максимально долго. Надеюсь, вы меня поймете.