— Слушаюсь, миледи!

Комкая в руках шапку, он низко мне кладется и вопросительно смотрит на бочки. Ладно уж… повезло кое-кому…

Получив мое соизволение, управляющий исчезает, а я поворачиваюсь к сероглазке:

— Слушай, а чем таким особенным интересно именно это вино?

— На верхних виноградниках растет очень редкий виноград. Вино из него обладает целебными свойствами, а вот пьянит не так сильно, как обычное. В старое время короли снабжали им свою гвардию, чтобы те были более сильными и здоровыми. И неукротимыми в бою.

— А сейчас? Уже не снабжают?

— Дорого. В казне мало денег. Во всяком случае, так говорят.

— Ага! Значит, надо и Старику послать парочку бочек! Или даже больше… у нас их тут два десятка как-никак! Не надо быть совсем уж зажравшейся свиньей!

— Ты не свин! — Маленькая ладошка нежно гладит меня по щеке. — Просто у тебя очень много всяких дел…

— Ну, да! И оттого я так на тебе и не женился официальным образом! Ну, ничего, вот уж эту-то ошибку я исправить могу!

Она убирает руку и смотрит на меня каким-то усталым взглядом.

— Ты все-таки это сказал…

В следующую секунду мое плечо намокло от ее слез.

— Ну, что ты? Что ты? — осторожно придерживаю ее голову и поглаживаю неуверенной рукой по затылку. — Ты чего? Все хорошо, я рядом!

— Я так ждала этого момента… и так боялась…

— Отчего же?

— Серые не женятся и не заводят семью.

— С чего ты это взяла?

— Все это знают.

— Ну, а я такой вот, весь из себя необычный! Да и кто сказал, что это непреложный закон? Давай главпопа на эту тему поспрошаем!

Надо сказать, что и Эрлиха я своим вопросом немало озадачил. Минуты две он сидел молча, собираясь с мыслями. Потом его лицо просветлело.

— То есть, сын мой, ты хочешь, чтобы я освятил ваш союз?

— Ну, а как это еще тут называется? Освятил, обвенчал… я хочу, чтобы Мирна стала моей законной женой!

— Хм… Серый рыцарь в церкви… это было. А вот чтобы церковь провела над ним обряд… — Он возбужденно вскакивает с лавки. — Да! Сам Господь вложил в твою голову эту мысль!

Разве? Я-то вообще был уверен в том, что на эти мысли меня натолкнул управляющий. Но… епископу, в конечном итоге, виднее. Он к Богу ближе, стало быть, ему в этом вопросе и окончательные выводы делать.

Но прислушавшись к словам Эрлиха, я начинаю понимать, какой я, в сущности, еще дилетант в политике. Со слов епископа выходило примерно следующее…

Согласившись быть обвенчанным в церкви, я тем самым косвенно признавал ее верховную власть. Пусть и не абсолютную, но все же… А вот ей я давал в руки мощнейший аргумент для пропаганды. Официально причислив Серого к своей пастве, попы признавали всех моих коллег (как прошлых, так и последующих) однозначно стоящими на стороне добра. Пусть и с некоторыми завихрениями. Бывает… никто не совершенен… Помимо этого, таким вот шагом Церковь безоговорочно отбирала у короля инициативу. Теперь уже он, отзывая свои войска и препятствуя им оказать мне помощь, становился в весьма двусмысленную позу. Если попы однозначно признают меня своим и стоящим на стороне добра (а иначе не обвенчают), то на чьей стороне тогда стоит король? Косвенно он потакает силам зла. И как ни поверни, а по-другому не получается.

Немало подивившись такой вот трактовке обычного, в общем-то, явления, задаю вопрос в лоб — когда?

Здесь Эрлих был непреклонен.

— Церемонию над таким человеком должен проводить один из высших иерархов Церкви!

— То есть вы?

— Нет. Во всяком случае — не я один. Разумеется, мы напишем епископу Гройнену и попросим его прибыть сюда незамедлительно! Ты не представляешь, сын мой, насколько много будет это значить для простого народа!

Да уж… не такой я лопух, ваше преосвященство! Отныне все мои действия разом выводятся из-под определения колдовства! Какое этому попы придумают объяснение, не знаю. Но уверен в том, что уж за этим-то дело не станет… головы у них работать могут! Так что, любезный Эрлих, не только на вашей улице праздник! У меня их — так сразу два! И женат, наконец, на любимой женщине, да и не колдун, даже и не подозреваемый в этом деле… Есть повод для веселья!

Неожиданно близко к сердцу воспринял эту новость Лексли. Нет, я знал, что все Коты очень к сероглазке расположены, но не предполагал, что уж до такой степени! Как ни стремился я сделать это событие чисто «семейным», так сказать — хрена у меня вышло! Замок загудел, как разворошенный муравейник. Блин, тут война на носу, каждый день по окрестностям мотаемся, а они… Но неожиданно оказалось, что мне лично ничего особенного делать и не надо. Так, явил пару раз озабоченную морду перед лицом городских и сельских властей, покивал с умным видом, одобряя их приготовления, — и снова по лесам скакать. Как оказалось, горожане тоже изъявили желание поучаствовать в данном торжестве. Благо что саму церемонию решено было проводить не в замковой часовне, а в городской церкви. Она и размерами побольше, да и для этой цели подходит куда лучше, чем часовенка у меня в крепости.

Мирну теперь все время окружала целая толпа каких-то теток, которые постоянно чем-то ее отвлекали.

В один прекрасный день меня отловил в коридоре один из наших спецмонахов.

— Милорд! На пару слов…

Брат Рон оттаскивает меня в сторонку.

— Ну, чем ты меня решил нагрузить? Не лорд — а вьючная лошадь! Кто только не сваливает на меня свои проблемы!

— Могу ли я просить вас уделить мне несколько минут?

— А что я сейчас делаю?

Он выводит меня во двор. Здесь, в тенистом уголке, сидят трое молоденьких монашек, во главе с почтенной матроной в монашеском одеянии. Увидев меня, они степенно поднимаются.

— Сестра Марта, — представляется матрона.

— Очень приятно, сестра! Рад вас видеть у себя в гостях!

— Увы, милорд! Гостить мы у вас, возможно, и будем, но это произойдет еще не скоро…

— Э-м-м… Брат Рон, может быть, ты пояснишь мне, что бы это все означало? А то я как-то вот и не врубаюсь сразу…

— Охотно, милорд. Про наш орден вы уже знаете…

— Ну, ясень пень! Немудрено, если каждый божий день вижу вас перед глазами.

— Так вот, милорд, в нем есть и женщины…

— А детского отделения у вас там, случаем, не предусмотрено?

— Надо подумать, — на полном серьезе отвечает мне спецмонах.

Смотрю в его серьезные глаза и проглатываю шутку насчет ясельного отделения. С них, пожалуй что, и станется…

— Так вот, милорд, — продолжает брат Рон. — Эти сестры будут находиться около Мирны.