И люди несовершенны. Порядочны — да, хорошо воспитаны — да, способны сопереживать — да, желают добра — тоже верно. Еще сложнее, когда друг от друга они скрывают тайны — и нужно много времени, чтобы найти в себе смелость открыться.

Так происходит и в жизни — и мы почти отвыкли от того, что и фэнтезийный роман может руководствоваться ее логикой. Люди притираются, учатся любить и уважать друг друга. Этот путь Олаф и Летта проходят полностью, и не все шаги на нем ведут только вперед. В нелегком путешествии в Темьгород, которое суть — дорога к себе, им предстоит как сближаться, так и отступать на шаг-два. Тем интереснее следить за тем, как постепенно сближаются два незнакомых человека, как из официального знакомства вырисовывается сперва дружба, а потом и любовь.

Здесь мы могли бы скривиться от банальности — знаем мы эту любовь! — но отчего-то кривиться совсем не хочется, и это несмотря на тонны прочитанных любовных романов, которые сделали из нас если не циников, то людей, пресыщенных романтизмом.

И в самом деле, мы видели столько поцелуев на фоне заката — почему же набивший оскомину хэппи-энд в «Попутном ветре» не кажется пошлым и неуместным?

Возможно, заслуга здесь — в выборе героев. Да, Олаф и Летта — не те, кем кажутся, и их история — сродни той, в которой богатые юноша и девушка притворились бедными, чтобы неузнанными искать свое счастье. Однако это не отменяет того простого факта, что они — обычные хорошие люди без всякой гнили, безумия и дряни, которая сегодня входит в типовой набор создания фэнтезийного персонажа. Поэзия «Ветра» — поэзия душевного здоровья и неиспорченного нравственного чувства. Олаф и Летта пережили свои трагедии, но не разучились отличать добро от зла. Вот почему их счастье не раздражает: оно не свалилось к ним с неба, они заслужили его трудом, который под силу всякому доброму и светлому человеку, который решится понять другого и помочь ему в странствии.

Спасибо за помощь Ладе Кузиной, Эльвире Смелик — вы настоящие подруги, а также Диане Уманской.

Олафа вырвал из зыбкого предутреннего сна какой-то особенно громкий сигнал ветродуя. Позёвывая и ёжась, молодой человек вскочил с лежанки, пригладил пятерней непослушные русые волосы, проворно накинул на себя куртку и выбежал из дома. Если пассажира встретить и препроводить побыстрее, то после, глядишь, удастся вздремнуть ещё.

В несколько прыжков Олаф пересёк дворик, подскочил к разделительной арке и резко перевёл рычаги, встроенные в неглубокую нишу, в положение принятия. В тот же миг из густого тумана в центре ветропарата соткался кокон, через изменчивую поверхность которого постепенно проступил человеческий силуэт. Прибытие всегда было удивительно. Ради него Олаф и терпел неудобства вроде прерванного сна и сезонной сырости, пропитывающей одежду тяжёлой влагой.

Девушка, шагнувшая из тягучего молочного тумана, держалась скованно и показалась Олафу некрасивой. Быстрым взглядом он выхватил и бледную кожу, и широко расставленные чуть раскосые глаза в обрамлении белесых ресниц, и бесцветные брови, и бескровные губы. Цвета волос юноша не разглядел — их скрывал мягкий капюшон, низко опущенный на лоб. Не к лицу прибывшей был и дорожный плащ цвета старого кирпича. Он казался вещью, купленной второпях, без особой примерки, приблизительно подошёл по размеру и ладно. И веяло от незнакомки страхом, беспокойством и чуть-чуть любопытством, маслянисто и пряно. Впрочем, довольно предсказуемый набор ароматов для путешественницы ветром.

— Первый раз перемещаетесь на ветропарате? — поинтересовался юноша, больше для того, чтобы начать разговор, и протянул ей руку, помогая перебраться через огромную лужу, разлившуюся после ночного дождя прямо перед аркой.

— Первый, — с легкой запинкой, ответила девушка, — вообще путешествую.

Она зябко поёжилась, отчего Олаф сразу понял: южанка — даром, что цвет кожи слишком светлый.

— О-о-о! — юноша покачал головой. — Тогда можно было выбрать способ попроще. Те же мулы, например.

— Когда спешишь, выбирать не приходится. У меня осталась всего неделя, вот я и… — тут незнакомка прервалась и с сожалением оглядела безнадёжно испачканный подол.

Зачем-то отстегнула поясной кошель и высыпала на ладонь мелочь. Олаф прикинул, что монет было не больше сигмента,[1] а то и меньше, путешественница либо изрядно поистратилась, либо изначально взяла с собой немного. Всех денег хватило бы на порядочный завтрак, лёгкий ужин или довольно скудный обед. А для того, чтобы приобрести новую одежду не хватило бы и подавно.

Похоже, девушку подсчитанная сумма порядком разочаровала. От её сожаления веяло морским бризом, но не тем свежим, что несёт радость после жаркого дня, а влажным и тяжёлым. Незнакомка убрала монеты, ещё раз оценила свой наряд и смущённо попросила:

— Вы проводите меня к мэру?

— К мэру? — просьба была более чем неожиданной, парень приподнял брови и потеребил себя за кончик носа.

Обычно путешественники без лишних слов протягивали свою путевую карту, в редких случаях могли попросить стакан воды, или что-нибудь перекусить. Девушка же более чем удивляла.

Она, видимо, неправильно поняла мимику и интонацию юноши, как-то вся подобралась, стала трогательно-серьёзной:

— Да, — кивнула решительно. — Мне все равно не во что переодеться. Как видите, при мне нет багажа. Средств осталось меньше, чем хотелось бы. А откладывать визит…

— Ну, его придётся отложить в любом случае, — перебил парень, разговор принимал какой-то странный оборот. — Вы пока не добрались до конечной станции, понимаете? Вас разве не проинструктировали?

Олафу оставалось только надеяться, что у незнакомки все в порядке с головой. Он не знал, возможно ли сойти с ума, путешествуя на ветропарате. По крайней мере, с безумцами за время работы юноша дела не имел.

— Так мэра нет в городе? — если бы Олаф не чувствовал запах её эмоций, он никогда бы не понял, как сильно она огорчилась — так хорошо незнакомка скрыла свое разочарование.

— Мэра вообще здесь не предполагается, — юноша вздохнул, немного склонив голову набок. — Потому что это не город.

Налицо ошибка отправителя, что в иных случаях все-таки происходило: незадачливую путешественницу либо отправили в другую сторону, либо ввели в заблуждение относительно конечного пункта маршрута. В любом случае, ответственность лежала на компании ветряных перевозок. Правда, гораздо чаще пассажиры срывали разочарование на встречающем проводнике и списывали на него своё неудавшееся путешествие.

— Как это? — вот и девушка гордо вскинула подбородок.