непримиримой борьбе нового, нарождающегося со старым, обреченным. Однобокое, преимущественное изображение только недостатков суживает горизонты писателя, обедняет его мир, заслоняет от него красоту человека и жизни. Оно делает художника одноглазым.

Мы можем понять иных писателей капиталистического мира. Они дети, граждане своего общества, жизнью в котором и формируется их мировоззрение. Мир таких художников не широк. Он поистине размером с овчинку, а еще точнее – с постель, на которой и развертываются действия бесчисленного множества западных романов, рассказов, пьес и кинофильмов.

Товарищи! Если бы в мире капитала был Юрий Гагарин, был бы Герман Титов, были Валентина Гаганова, Турсуной Ахунова, Александр Гиталов и сотни, тысячи людей повседневного трудового подвига, – разве же не отправили бы наиболее талантливые тамошние писатели весь свой постельно-кальвадосный литературный мусор в мусоропровод? Разве не загорелись бы их сердца огнем подлинного вдохновения? Убежден, что если они настоящие художники, – а ведь среди них немало именно настоящих художников, – они нам завидуют. Завидуют тому обилию, тому богатству, той красоте человеческих судеб, характеров и деяний человека, какими располагаем мы, советские писатели.

Да, наше счастье в том, что нам есть о чем писать. И мы будем писать о своем героическом времени, о своем народе-труженике, строителе коммунизма.

Некоторые полагают, что тот, кто пишет о современности, о наших героях, пишет, значит, поспешно, серо, отображательски. Но Бальзак писал о своем времени – и разве серо он писал? Но Тургенев писал о самых горячих проблемах его дней – и разве не живут и сегодня его прекрасные книги? А Маяковский! В каждой строке его стихотворений бился пульс его времени. И разве устарело или серо звучит процитированное в эти дни: «Лет до ста расти нам без старости!» Еще и современней стало. Ведь и в самом деле средняя продолжительность жизни у нас идет туда, к ста годам.

Творчество Маяковского для всех нас пример беззаветного и вдохновенного служения поэта делу народа, делу партии.

Теория «дистанции» – несостоятельная теория. Если не мы, то кто же в произведениях литературы и искусства расскажет нашим современникам и нашим потомкам, особенно молодежи, нашим зарубежным друзьям об эпохе, в которую нам посчастливилось жить, о великой партии Ленина, которая по-революционному перестраивает мир?!

В выступлении Е.А. Фурцевой есть положение, в связи с которым и мне хотелось бы сказать несколько слов, хотя об этом уже и говорилось. Товарищ Фурцева сказала, что у нас, к великому сожалению, время от времени появляются плохие кинофильмы, плохие книги, по поводу которых справедливо негодуют зрители и читатели.

Да, это так. Рядом с отличной продукцией кино и литературы существует и шлак.

Но я не думаю, что такое незнание жизни вызвано только тем, что авторы плохих книг и плохих сценариев живут в Москве или в столицах союзных республик. Пересели иного писателя в кубанскую станицу, в далекое сибирское село, в Братск, в Магнитогорск – куда угодно, в самую, казалось бы, гущу жизни, а он все равно будет писать о временах новгородской Марфы-посадницы, об адюльтерах и разводах, о чем угодно, только не о тружениках Кубани, Сибири, Братска, не об их волнующих, живых, горячих деяниях.

И напротив: посели другого хоть здесь, в Кремле, в Грановитой палате, или еще выше – в боярских расписных теремах, а он, окруженный древностями, все равно будет писать о людях, подымающих целину, рабочих, об инженерах, ученых, о героях нашего дня. И хорошо будет писать!

Где живет писатель – это, конечно, немаловажно. Но еще важнее не где, а чем он живет, что волнует его, что влечет, о чем его думы, чему отдано его сердце.

Я бы сказал, что наиболее скверная продукция кино и литературы возникает не просто от незнания жизни нашего народа, а чаще всего в том случае, когда иные из нас пытаются изображать ее на манер, каким изображается жизнь на буржуазном Западе, когда на первый план в театре, в кино, в литературе, в живописи ставят формалистическое трюкачество, когда не от незнания, а отлично понимая, на что идут, отступают от правды нашей жизни, от метода социалистического реализма, когда уходят в мелочи, не видя за ними главного, героического в народной жизни.

Наш идеологический противник почти молниеносно реагирует на такие промахи и ошибки. Если фильмик в западном духе, если книга с неверным перекосом, если живопись по «творческому» методу тяп-ляп, в буржуазной прессе – бурные похвалы, ободряющие хлопки по плечу: вот, дескать, настоящее-то искусство! Возможны даже золотые медали, всяческие премии; плетутся лавровые венки.

Ну, а если писатель, художник прочно держится на позициях партийности, тут уж похвал не жди; жди только разнообразных ругательств.

Но брань противника – это еще Ленин учил – лучшая похвала. А вот когда противник хвалит да премирует, нельзя не задуматься, нельзя не насторожиться; в чем-то ты, видимо, промахнулся.

Если мы будем верны методу социалистического реализма, если мы будем верны принципам партийности, народности, – а мы не намерены отступать от них в своем творчестве, – срывы и ошибки маловероятны. Вероятнее другое: новые и новые успехи советских художников в литературе, в театре, в кино, живописи, музыке.

В последние годы в наши писательские ряды волна за волной вливаются все новые молодые, способные, талантливые прозаики и поэты, с большим увлечением пишущие о жизни народа. Это верный признак того, что мы на пороге дальнейшего мощного подъема советской литературы. Когда велики цели, то велики и дела. Литература наша, наше искусство будут достойны эпохи строительства коммунизма!

Товарищи! Впервые в истории только наша партия всем содержанием своей политики сделала гуманнейшую из идей: все во имя человека, все для блага человека. «Партия, – сказано в проекте Программы, – существует для народа, в служении ему видит смысл своей деятельности».

В служении народу, в служении делу партии видим смысл своей деятельности и мы, советские писатели.

1961

Место писателя сегодня

Насколько я себя помню, подавляющее число слышанных мною ораторов начинало свои речи словами: «Мы живем в очень сложное время…» Так было и полвека назад, так было и четверть века назад, так есть и сегодня; видимо, в мире не бывает времени не сложного; поэтому и я позволю себе для начала сказать: «Мы живем в очень сложное время». Тем более что оно и в самом деле необыкновенно сложно: в нескольких местах земного шара идет подлинная, кровавая война, в нескольких местах она вот-вот готова вспыхнуть, а повсеместно всюду, в связи с этим, люди глубоко и трудно раздумывают о своем будущем. Люди хотят знать, куда идет человечество, к смерти или к жизни, к самоистреблению или расцвету, к возврату в первобытность или к прогрессу.

Сейчас в любой