дойти до дома и сбросить неудобные босоножки. Мне нет никакого дела до бандюганских танков-автомобилей. Кажется, я готова думать о чем угодно ничтожном, главное, хоть ненадолго отогнать тревогу, разъедающую ржавой болью мой мозг. Сегодня должны дать решающее заключение. Боже, как страшно… Вчера целый вечер, обнявшись и дрожа от страха, мы с мамой пытались настроить друг друга на хорошее, хотя в голову каждой лезли далеко не радостные мысли. Плохое представлялось почему-то намного ярче, чем хорошее. Нет, Светик, нельзя терять надежду, бог не может быть таким жестоким и не пошлет человеку испытаний больше, чем он в состоянии вынести. Все будет хорошо, должно быть хорошо…

— О, черт!

Нога, непривычная к высоким каблукам, подвернулась. Пытаясь удержаться, я грузно шлепнулась прямо на шикарную черную бандюганскую машину. Взвыла, лодыжку прострелила боль. Пакет с продуктами громко стукнул о блестящий капот дорогого внедорожника.

— Дурацкие каблуки… — зашипела я сквозь сжатые зубы.

Продукты из пакета рассыпались по асфальту. Черт, что за невезение! Кажется, пакет молока лопнул. Мне только этого не хватало... Теперь все продукты будут мокрыми и жирными. Водительская дверь открылась. Чтобы подобрать продукты, присела на корточки. Перед носом появились начищенные до зеркального блеска туфли… Глаза невольно поползли вверх по дорогим брюкам со стрелками, блеснула пряжка кожаного ремня, дальше была расстегнутая чуть ли не до пупа рубашка в сочетании со строгим дорогим костюмом. Невольно восхитилась... Ух, какие широченные плечи! «Косая сажень в плечах»! Все это великолепие венчала трехдневная щетина на квадратном подбородке и лысая башка. Мужские полные губы кривились в наглой ухмылке. Глаз из-за черных очков было не видать… но почему-то всей кожей чувствовалось — мужчина внимательно и совершенно нескромно меня рассматривает. Как назло, юбка чуть ли не до трусов задралась. Сидела я на корточках, и владелец черного внедорожника смотрел на меня сверху вниз, а, значит, в разрезе простенькой блузки, которая из-за жары была расстегнута на одну пуговицу больше, чем обычно, ему отчетливо видна была моя грудь в непрезентабельном белом лифчике. Уши загорелись от такого разглядывания. Чего уставился, придурок?! Нет бы помочь девушке… Наивная ты, Светик... Злодеям чужды джентльменские жесты. И поскольку смотрящий, скорее всего, действительно опасный тип, то мне нужно как можно быстрее собирать продукты, черт с этим разлитым молоком, а потом тихонько, не привлекая к себе лишнего внимания, идти домой. Таким лучше не попадаться на пути… Я мышка, серая невзрачная мышка. Выпрямилась. Теперь нужно обойти громилу — и домой к вожделенному дивану. Совершенно неожиданно мужчина сделал шаг вперед и довольно грубо, нагло, схватил меня за шею под волосами. Инстинктивно дернулась назад, да куда там! В мужских руках такая силища, что, кажется, надави он сильнее — и я, словно соломинка, переломаюсь.

— Что вы делаете?

— Посмотри на меня, — раздался глухой требовательный голос, и я почему-то подчинилась, с глупым врожденным гонором уставилась в непроницаемые глазницы темных очков.

— Отпусти, — зашипела, словно змея, и снова дернулась.

— А ты красивая, детка… Даже очень.

— Убери руки! — начала злиться я.

— А то что? — во все тридцать два зуба скалился лысый.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​ ‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я три года ходила на курсы самообороны.

Странно, но лапища отпустила шею. Только в то, что громила испугался, верилось слабо. Бритоголовый наигранно, все с той же мерзкой ухмылкой на губах, поднял руки вверх.

— Ой, боюсь-боюсь. Не бейте меня, тетенька, — в мужском голосе явная издевка.

Захотелось, мило улыбаясь, врезать ему коленкой по яйцам. Пусть поскулит бритоголовый здоровяк! Нет, Светик, лучше не ввязывайся, иди домой. Сделала шаг по направлению к подъезду. Молоко из разорванного пакета полилось по ноге и прямо на зудящую от неудобных босоножек ступню. Хоть какое-то облегчение... Только дальше идти не получилось — на локоть легла огромная лапища лысого.

— Подожди… Есть одно деловое предложение.

— Меня абсолютно не интересуют ваши дела.

Избави боже водиться с подобным типом! Резко дернула рукой, желая высвободиться. Ага, как же! Ни фига подобного! Локоток продолжали жечь мужские пальцы. Какая самооборона?! Я словно котенок в лапах медведя.

— Разве ты не хочешь много зарабатывать?! — поинтересовался верзила.

— Каким образом?!

— Именно тем образом… о котором ты подумала. Ты красивая девочка, идеально подойдешь для эскорт-услуг.

— Меня не интересует такой способ заработка.

Наглые губы снова озарились глумливой ухмылкой.

— А, понятно — принца ждешь… Так будут тебе принцы, обещаю, только не один, а каждый вечер новый.

Желание припечатать коленкой мужское достоинство бритоголового братка стократно усилилось.

— Принц у меня уже был…

— И чего?! — лениво полюбопытствовал лысый.

— Еще тем козлиной оказался.

Бандюган весело рассмеялся, будто я ему какой-то анекдот рассказала. Противный тип.

— А ты с норовом, детка. Иногда мужиков это заводит, главное не переборщить.

Да, неплохо обучиться этому ценному умению не перебарщивать. Ибо чувствую — меня опять заносит.

— Да пошел ты, — прошипела я и опять со всей силы дернула рукой.

Безрезультатно. Сукин сын!!!

— Чего ты выкаблучиваешься, девочка?! Все бабы шлюхи, только некоторые слишком высокую цену за себя просят. Ты ничем не лучше других… Я шлюх за версту чую.

Несмотря на грубые слова, мужские пальцы нежно погладили обнаженную кожу моей руки. Достал, гад! Я и так вся на нервах последнее время… Вдруг размахнулась и со всей силы огрела этого верзилу пакетом с продуктами. Молоко из лопнувшей упаковки полилось на дорогой костюм… а я вся сжалась от страха... Вот же безбашенная дурища! Совсем ума нет... Кто же бандюганов бьет?! Так и головы можно лишиться...

— А ты еще та сучка, — беззлобно сказал лысый и, что самое непонятное, опять ослепительно улыбнулся. — Вот — возьми мою визитку, — сунул мне карточку в карман блузки. — Такой красивой цыпочке нужна красивая оболочка.

Затем мужские руки сжались на моей груди и большой палец, словно ласкающе, задвигался по белой ткани блузки. Какой нахал! От возмущения чуть ли не на три метра подпрыгнула, а бритоголовый изобразил на лице блаженство.

— Сиськи зачетные…

Еще раз попыталась стукнуть громилу пакетом.

— Ого-го! — снова рассмеялся бритоголовый. Упырь — не иначе! — Кто-то любит играть в недотрогу.

— Пусти…

Меня вдруг снова резко и бесцеремонно схватили за шею, лицо лысого максимально приблизилось.

— А вот размахивать руками больше не советую, — теперь в мужском голосе слышалась сталь. — Еще раз позволишь что-нибудь подобное — и недели две на