– Он повесит трубку, – прокомментировал Басовитый устало и безысходно.

– Стойте! – воскликнул Шепелявый. – Нет!

– Ничего личного, – сказал Кляйн. – Просто вы не к тому обратились.

Стоило ему положить трубку, как телефон почти сразу снова зазвонил. Он отвернулся. Встал и обошел квартиру, из комнаты в комнату. Их было четыре, если считать ванную. В каждой он отчетливо слышал звонок. Тот не замолкал.

В конце концов Кляйн ответил:

– Что?

– Но мы обратились к правильному человеку! – с отчаянием воскликнул Шепелявый. – Мы такие же, как вы.

– Вас ждет билет… – начал Басовитый.

– Никаких билетов, – сказал Кляйн. – Никаких шансов. Вы обратились не по адресу.

– Вы думаете, мы связаны с человеком с топором? – спросил Шепелявый.

– Секачом, – поправил его Басовитый.

– Мы не связаны с ним, – сказал Шепелявый. – Мы такие же, как вы.

– Какие же? – спросил Кляйн.

– Приезжайте и увидите, – ответил Басовитый. – Почему бы не приехать?

– Если бы мы хотели вас убить, – сказал Шепелявый, – вы бы уже были мертвы.

«Как странно, – подумал Кляйн, – когда тебе угрожает шепелявый человек».

– Пожалуйста, мистер Кляйн, – сказал Басовитый.

– Мы не хотим вас убивать, – сказал Шепелявый. – Следовательно вы еще живы.

– Неужели вам ничуточки не интересно, мистер Кляйн? – спросил Басовитый.

– Нет, – сказал Кляйн. И повесил трубку.

Когда телефон зазвонил опять, он выдернул его из розетки. Скатал провод вокруг аппарата и убрал в шкаф.

Обошел дом. Понял, что ему придется выйти через день-другой купить еды. Зашел в спальню и достал из прикроватной тумбочки блокнот и ручку. Перешел на кухню, открыл дверцы всех шкафчиков, холодильника и морозилки и сел думать.

«Яйца», – подумал Кляйн.

«Яйца», – написал он, но из-за того, что держал ручку левой рукой, получилось «Айца».

«Моя левая рука не хочет яиц, – думал он. – Она хочет айца».

Кляйн продолжил составлять список, а левая рука слегка уродовала каждое слово. «И что думаешь?» – спросил он культю. А потом спросил себя, с кем говорит: с культей или с отсутствующей рукой. А разве это важно? Интересно, что стало с его рукой? Наверно, осталась на столе, где ее отрубили. Наверно, там и лежала, когда прибыла полиция, забрала ее на заморозку и занесла в вещдоки. Наверно, где-то так и валяется, в холодильнике.

«Значит, айца, – думал Кляйн. – И злеб. И, пожалуй, пару стаканов шолока».

Он таращился на блокнот, оторвался лишь тогда, когда услышал, как капает вода в разморозившемся холодильнике. Он не знал, сколько времени прошло.

Встал, закрыл холодильник и морозилку, а потом стоял и ждал, пока они снова загудят.

* * *

Прошла пара дней. Электробритва сломалась – издавала только низкое жужжание, когда ее включали. Кляйн перестал бриться. Еда почти закончилась. «Придется сходить в магазин», – подумал он, но вместо этого выпил прокисшее молоко.

Он лежал в кровати, придерживая на груди одной рукой стакан с белыми разводами. Можно встать. Можно встать с кровати и выйти из дома. «Нужно сходить в магазин, – подумал Кляйн, но решил: – Потом». Он всегда успеет сходить в магазин потом. За айцами и злебом. Неожиданно он понял, что стакан держала отсутствующая рука. Тот балансировал на груди, а рядом расположилась культя – тупоносое животное. Кляйн даже не знал, как стакан вообще сюда попал.

Через несколько часов Кляйн понял, что никуда не пойдет. Кольцо молока на дне стакана засохло белой пленкой и растрескалось. Может быть, прошло несколько дней. «Я упустил свой шанс», – понял Кляйн, а теперь остатки воли утекли, и уже поздно. Он закрыл глаза. Потом открыл, но снаружи было темно, так что он закрыл их опять.

Когда Кляйн открыл глаза в следующий раз, в комнату из-за штор сочился бледный свет. Рядом на стульях, принесенных из кухни, сидели двое. Несмотря на то что в комнате было тепло, они закутались в толстые куртки, перчатки и шарфы.

– Здравствуйте-здравствуйте, – сказал один басом.

– Мы стучали, – сказал второй. Верхней губы у него почти не было, на ее месте остался рваный шрам; казалось, губу отрезали садовыми ножницами. – Мы стучали и стучали, но никто не открывал. И мы вошли сами. Было заперто, но мы знали, что вы запирались не от нас.

Когда Кляйн ничего не ответил, человек с разорванной губой снова заговорил:

– Помните нас? Мы звонили, – он пришепётывал на слове «нас», но теперь Кляйн уже не мог называть его про себя просто Шепелявым.

– Звонили, – хрипло ответил Кляйн.

Мужчина с рваной губой приподнял брови и посмотрел на напарника:

– Притворяется, что не помнит.

– Всё вы помните, – сказал тот, что с басом. – Шанс стучится в дверь? И все такое?

– А, – ответил Кляйн. – Боюсь, помню.

– Взгляните на себя, – сказал Рваная Губа. – Вы что, хотите умереть в постели?

– Вы же не хотите умереть в постели, – сказал Басовитый.

– Мы пришли вас спасти, – сказал Рваная Губа.

– Я не хочу, чтобы меня спасали, – ответил Кляйн.

– Он не хочет, чтобы его спасали, – заметил Басовитый.

– Все он хочет, – возразил Рваная Губа. – Просто сам еще не знает.

– Но я…

– Мистер Кляйн, – сказал Рваная Губа, – мы предоставили вам все возможности проявить благоразумие. Почему вы не воспользовались билетами, которые мы забронировали?

– Не нужен мне ваш билет, – сказал Кляйн.

– Когда вы в последний раз ели? – спросил Басовитый.

Рваная Губа потыкал в лицо Кляйна пальцем в перчатке.

– Вы же сам себе худший враг, мистер Кляйн.

– Депрессия, – подытожил Басовитый. – Хандра, сплин. Вот мой диагноз.

– Слушайте, – сказал Кляйн, пытаясь приподняться в кровати. – Я вынужден просить вас уйти.

– Он сел, – сказал Рваная Губа.

– Почти. И кто сказал, что у него не осталось сил?

– Вот это боевой дух, – сказал Рваная Губа. – Вот это человек, который может отхватить себе руку и не дрогнуть.

– Идемте с нами, мистер Кляйн.

– Нет, – сказал Кляйн.

– Что нам сказать, чтобы вас убедить?

– Ничего, – ответил Кляйн.

– Ну что ж, – протянул Рваная Губа. – Возможно, есть другие средства, кроме слов.

Кляйн наблюдал, как он обхватил одну руку в перчатке другой. Повернул и нажал на нее – ладонь отошла. Кляйн почувствовал, как защекотало культю. Второй незнакомец сделал то же самое. Они задрали рукава и показали ему обнаженную кожу, которой кончались предплечья.