– Да, только что.

– Слава Богу.

Я смотрела в пол и пыталась незаметно застегнуть платье.

– А ты что тут делаешь? – спросил Майкл. – Я был уверен, что ты поехал в клуб с Сесили Марвел.

– Я всего лишь проводил ее до машины. Терпеть не могу Сесили и ее компанию.

Непослушная застежка наконец поддалась. Теперь и я могла принять полноправное участие в разговоре.

– Сесили – очень милая девушка.

– Не говори так, Крис, – рассмеялся Дэйв. – Тебе не пришлось слушать ее болтовню в течение полутора часов.

Его смех был так заразителен, что я не могла не рассмеяться вместе с ним.

– Между прочим, Сесили – дочь моего старинного приятеля и партнера, – холодно произнес Майкл. – Она как раз та девушка, с которой я хотел бы тебя видеть, Дэйв.

– Я сам решу, с кем и когда буду встречаться.

– Хотелось бы, чтобы ты решил побыстрее. Для молодого человека твоих лет и возможностей ты ведешь слишком замкнутый образ жизни.

– Впечатлений мне хватает на работе, – буркнул Дэйв.

Краем глаза я увидела, что лицо Майкла пошло красными пятнами. Лишнее упоминание о работе Дэйва было ни к чему.

– Если ты не против, я пойду на кухню, отдам распоряжение Агнесс, – сказала я тихо.

Майкл даже не посмотрел на меня, зато Дэйв улыбнулся и кивнул.

– Конечно, Крис. Если понадобится помощь, только свисни.

Я выскользнула из холла и обернулась перед тем, как свернуть в коридор, ведущий на кухню. Майкл и Дэйв стояли друг напротив друга, похожие и разные одновременно. Дэйв был чуть выше и стройнее, но в целом его фигура напоминала Майкла, каким он, наверное, был двадцать лет назад.

Отец и сын.

Непримиримые враги.

Я быстро пошла по коридору, стараясь сосредоточиться на уборке и планах на неделю. Завтра мы ужинаем с судьей Фоксом, послезавтра идем в оперу на премьеру «Тоски», в пятницу – встречаемся с Рупертом Уондорфом, главным редактором «Ньюайленд Трибьюн».

Я не буду думать о том, что Майкл и Дэйв сейчас говорят друг другу. Я знаю, что, в конце концов, у них все наладится.

Я познакомилась с Майклом Атертоном четыре года назад в самом неромантичном месте на свете. В суде. Он был тем, кем ему и полагается быть – знаменитым адвокатом и красавцем-мужчиной. Я – журналисткой небольшой газетки, специализирующейся на судебных делах. Газетка всегда выступала на стороне прокурора, и, выражаясь высокопарно, мы с Майклом были по разные стороны баррикад, но это ничуть не повлияло на мое отношение к нему. Впрочем, я была неоригинальна. В Майкла Атертона были влюблены все женщины в том зале, начиная от судьи Маргарет Пейдж и заканчивая пятнадцатилетней свидетельницей Элеонор Вотерфлоу.

Майкл, разумеется, без усилий выиграл дело и посрамил прокурора, чем окончательно меня пленил. Я даже задумалась о том, чтобы попроситься в его адвокатскую контору хоть секретарем. К такому мужчине хотелось быть как можно ближе. Но я его недооценила. Сразу после оглашения приговора Майкл прислал мне записочку с предложением пообедать как-нибудь, и я, недолго думая, согласилась.

Моя подруга Миранда пришла в ужас. Она как раз начинала работать на ниве сплетен и клеветы, и в ее речи так и сквозили сенсационные заголовки, призванные расшевелить дурные стороны читательской натуры.

– Мужчина старше тебя на тридцать лет – пустая трата времени.

– Не на тридцать, а на двадцать два, – поправляла я ее.

– Все равно. Отдавать цветущую молодость старику – преступление.

– Нашла старика! Ты хоть раз видела Майкла Атертона?

Как оказалось, не видела. Потому что после того, как Миранда убедилась в том, что Майкл – не старая развалина и не педофил (да-да, она почему-то считала меня несмышленым наивным ребенком), она оставила меня в покое.

На некоторое время.

Наши отношения с Майклом развивались. Обеды постепенно перетекли в ужины, а ужины – в завтраки со всем, чему полагается быть между ними. К чему скрывать, мне льстило внимание Майкла. Кем была я? Вчерашней студенткой, неразумной девчонкой без гроша в кармане, которая плохо представляет себе, чем хочет заниматься и как будет зарабатывать на жизнь. А о Майкле Атертоне чуть ли не каждый день писали ньюайлендские газеты. Он был популярен, красив, успешен и богат. Он был самым настоящим принцем, и я ни разу не была так сильно влюблена, как в Майкла.

– Погоди, он попользуется тобой и бросит, – предупреждала меня искушенная в любовных делах Миранда.

Она была старше меня на пять лет и имела солидный опыт по части неудавшихся романов.

– Атертон – плейбой и бабник. Я порылась в наших архивах и раскопала о нем такое, что у тебя волосы встанут дыбом!

«Нью Стайл Газетт», архивы которой исследовала неутомимая Миранда, на весь Ньюайленд славилась своей ненадежностью. По городу даже ходила байка: переверни то, о чем пишет «Нью Стайл Газетт» с ног на голову, и получишь правду. Поэтому я и не думала волноваться, когда Миранда вывалила на меня ворох информации о Майкле. Что называется, информации с душком.

«Нью Стайл Газетт» писала о том, что Майкл нагло изменял жене и довел ее до смерти. Учитывая то, что жена Майкла умерла от рака легких и тяжело болела на протяжении пяти лет, в утверждения «Нью Стайл» верилось с трудом. Вопреки очерняющим статьям Майкл был добропорядочным семьянином, примерным мужем и отцом, ответственным гражданином и талантливым адвокатом, чье честное слово ценилось на вес золота.

– Почему ты не подашь в суд на «Нью Стайл»? – удивленно спрашивала я Майкла каждый раз, когда Миранда «радовала» меня очередным откровением. – Ты мог бы потребовать огромную компенсацию!

Майкл смеялся. У него была обаятельнейшая улыбка, из-за которой в уголках его глаз прятались мелкие морщинки.

– Все и так знают, что это бесстыдное вранье. Мне дополнительный источник дохода не нужен. Я и так неплохо зарабатываю.

Со временем Миранда подустала от миссионерской деятельности и оставила нас с Майклом в покое. Не знаю, что повлияло на нее сильнее – головокружительный роман с мускулистым дантистом или очередная статейка в «Нью Стайл», в которой говорилось о «новой содержанке короля преступного мира Майкла Атертона, бывшей стриптизерше и порноактрисе». Статью сопровождала фотография, где мы с Майклом выходим из ресторана «Три Розы» на Смитфилд Авеню. Миранда, лучше чем кто бы то ни было знакомая с моей биографией, пришла в ужас, уволилась из «Нью Стайл Газетт» и перестала меня донимать.

А я была счастлива так, как только может быть счастлива влюбленная женщина. Конечно, у меня и до Майкла были приятели, и я нередко проливала из-за них слезы и думала, что влюблена по-настоящему. Но он показал мне, как сильно я ошибалась, принимая легкие увлечения за настоящее чувство. Бурный секс и бешеные танцы до утра на дискотеке не имели ничего общего с любовью. Майкл показал мне глубины настоящей близости, физической и духовной, и я благословляла небеса и главного редактора, который из всех своих журналистов отправил в суд именно меня.