Советским частям удается удерживать один плацдарм на правом берегу Невы, где они зацепились за местность.

— Надо обязательно взять этот плацдарм, — говорят майору Штенцлеру, как только 2-й батальон штурмового полка прибывает на фронт.

И парашютисты незамедлительно вступают в бой. Главный неприятельский плацдарм — деревня Петрошино. Русскую оборону удается сломить очень быстро. Но противник сразу же энергично контратакует, и парашютисты вынуждены отступить и вернуться на исходные позиции.

— Атакуем снова, — решает Штенцлер.

Его парашютисты вновь овладевают уже однажды отвоеванным, а потом отданным участком. Их окружает враждебная природа, здесь только болота и леса и очень трудно продвигаться.

Шесть дней и ночей без передышки будет сражаться 2-й батальон. Итог ужасен. Из 24 офицеров батальона 21 выведен из строя — убит или ранен. Сам майор Штенцлер получит пулевое ранение в голову и 19 октября умрет в госпитале в Тильзите, куда его доставят в безнадежном состоянии.

Почти полностью разбитый 2-й батальон все же выполнил свою задачу. Русским не удалось выйти из Петрошино, они были отброшены за Неву. Но праздновать победу довелось лишь небольшому числу оставшихся в живых парашютистов из штурмового полка.

Теперь частью командует батальонный врач, а в каждой роте остается всего несколько десятков солдат под командованием унтер-офицеров, в основном фельдфебелей. Но уцелевшие солдаты из батальона Штенцлера узнают, что теперь они будут не одни в невском секторе.

— Ваши товарищи, — сообщают им, — парашютисты 7-й авиационной дивизии генерала Петерсена, присоединятся к вам на Ленинградском фронте.

Тогда в этой дивизии было только два парашютно-стрелковых полка: 1-й генерала Бруно Бройера и 3-й полковника Рихарда Гейдриха, а также саперы парашютного саперного батальона Либаха, несколько батарей парашютного артиллерийского полка, противотанковые пушки, врачи и санитары дивизионной медицинской службы.

В середине октября 1941 г. генерал Петерсен, чьи части были переброшены в район боевых действий — 1-й полк по железной дороге, а 3-й — по воздуху, — устраивает свой штаб в тылу фронта на Неве. Штабные офицеры: его помощник подполковник фон Карнап, подполковник граф фон Укскюлль и офицер разведки обер-лейтенант Таппен тотчас принимаются за работу.

1-й парашютно-стрелковый полк занимает позиции между Кельколово и Гетолово, на востоке широкого коридора, ведущего к южному берегу Ладожского озера.

— Скоро начнутся холода, но наши парашютисты перенесли солнце Крита и не испугаются русской зимы, — считает генерал Бройер.

1-й полк горд тем, что с него начинались все другие парашютные части германской армии и в его рядах еще много ветеранов больших весенних операций 1940 и 1941 годов.

Тремя батальонами полка командуют офицеры, которые гордятся тем, что задали тон воздушно-десантным войскам рейха: участвовавший в операциях в Нарвике подполковник Эрих Вальтер в 1-м батальоне; капитан Вальтер Бурскхардт во 2-м; и особенно майор Карл-Лотар Шульц в 3-м. Этого офицера вскоре назначат командовать полком вместо генерала Бройера.

Парашютисты 1 — го полка будут участвовать во всех операциях на юге Ладожского озера, как и их товарищи из 3-го полка, сражающиеся на Невском фронте в том месте, которое назовут бутылочным горлом Шлиссельбурга.

* * *

После битвы за Крит 3-й парашютно-стрелковый полк направлен в тренировочный лагерь Графенвёр около Берлина, и в его ряды вливаются новобранцы. Состав и вооружение полка Гейдриха снова готовы к действию. Тяжелого оружия, минометов и пулеметов у 3-го полка хватает.

3-й батальон 3-го полка под командованием майора Хайльмана доставлен на тыловую базу Магдебурга. Все парашютисты уверены, что их готовят к новой крупной десантной операции, поскольку началась война на Восточном фронте.

В конце сентября 1941 г. батальон выстроен в каре на летном поле. На взлетной площадке ждут заправленные «Юнкерсы», но солдаты не получили парашютов. Майор Хайльман, которого солдаты фамильярно называют Король Людвиг, стоит в центре батальона, в который входят 9, 10, 11 и 12-я роты 3-го полка. Он произносит несколько слов. У этого бывшего унтер-офицера репутация не очень красноречивого человека, но он настоящий вояка. Его товарищ из 1-го батальона капитан барон фон дер Гейдте находит его немного вульгарным, но послужной список Хайльмана впечатляет всех офицеров полка.

Речь будет краткой. Потом все парашютисты поют свой военный гимн: «Rot scheint die Sonne»

(«Светит красное солнце»), затем быстро разбирают оружие. Офицеры отдают приказ боевым группам, взводам и ротам:

— Посадка на самолет!

На том же аэродроме саперы парашютного саперного батальона тоже садятся в транспортные самолеты.

«Юнкерсы» взлетают. Больше никто не поет. Солдаты Хайльмана устало дремлют, большинство из них провели накануне бессонную ночь.

Самолеты пролетают над Берлином и держат курс на северо-восток. Через иллюминаторы виден однообразный пейзаж Восточной Пруссии. Затем один за другим «Юнкерсы» садятся на аэродроме Кенигсберга. Раздается команда:

— Выходите с котелками!

Парашютисты батальона Хайльмана выстраиваются в очередь перед походной кухней, установленной прямо у края дорожки, и получают по половнику горохового супа с салом. В это время механики люфтваффе хлопочут у самолетов и заправляют баки. Все очень спешат.

— Кажется, мы понадобились в России, — замечает командир 10-й роты обер-лейтенант Майер своему товарищу, командиру 11-й роты Неману.

— Да, сейчас для нас все только и начнется, — заключает обер-лейтенант Горн, командир 12-й роты тяжелого оружия.

Самолеты вновь взлетают. Теперь они пролетают над лесами. Простирающийся под крыльями пейзаж окрашен осенними рыжими красками.

Высаживаются в Пскове. Парашютистов быстро размещают в помещении бывшего ГПУ, советской тайной полиции. У них несколько свободных часов, они могут выйти в город. Больше всего разочарован «советским раем» обер-ефрейтор Тайльман, бывший член Союза коммунистической молодежи.

— И вот за это я боролся! — говорит он свое му товарищу Гансу Шнёвитцу.

На рассвете следующего дня парашютисты снова садятся в самолеты, которые должны доставить их в Любань. Они чувствуют, что фронт уже близко. Немецкие самолеты летят на бреющем полете, на высоте не больше 50 метров, чтобы их не засекли советские истребители.

Все проходит хорошо, хотя один из транспортных самолетов неудачно приземляется и разбивается о деревья в лесу рядом с аэродромом.

Грузовики сухопутной армии уже ждут. Батальон Хайльмана трогается в путь.

— На Ленинград! — объявляют офицеры.

— Город уже взяли?

— Еще нет. Наверное, ждут нас.

О десанте говорят все меньше. Стрелки и саперы парашютных войск будут сражаться как пехотинцы ударных частей. Грузовики обгоняют бесконечные вереницы машин с продовольствием и боеприпасами. Длинные колонны артиллерии на конной тяге тянутся вдоль пыльной дороги. Наблюдатели смотрят в небо. Русская артиллерия, по словам водителей грузовиков, очень агрессивна.