— Да, мы — такие люди, и мы занимаемся этими будем заниматься.

— Я знаю! — воскликнул Гарет. — В этом все дело! До самой смерти мы будем ловить рыбу в океане или бросать семена в землю! День за днем!

Том с любопытством смотрел на него.

— Помню, — произнес он медленно, — когда мы были маленькими, ты постоянно твердил о том, что станешь моряком. Я имею в виду, настоящим, который ходит по морям, сражается в войнах.

— Или пиратом, — добавил Кнол.

— Я и сейчас хочу, — буркнул Гарет.

— Все дело в том, — заметил Техиди, — что никто из нас не знает, с кем надо связаться, чтобы стать пиратом. И на семафорной станции никто не знает адреса Верноподданных злодеев короля или Буйных пиратов.

— Откровенно говоря, — вмешался в разговор Н'б'ри, — мы уже давно поняли, что все рассказы старика Балтита о пиратах — не более чем выдумка, потому что все время меняются, а кроме него и послушать некого.

— Знаю, — процедил сквозь стиснутые зубы Гарет.

— Всегда можно убежать отсюда, — продолжал Том. — Найти поселок, который занесен в мобилизационный список короля, и стать военным моряком. Правда, я слышал, что прыжки по мачтам, когда какой-то ублюдок стегает тебя по заднице веревкой, надоедают очень быстро. Можно еще вступить в береговую охрану. Или остаться рядом с домом и утонуть во время первого же шторма, пытаясь спасти какого-нибудь тупого рыбака вроде меня. Или повстречаться с настоящими пиратами и посмотреть на них поверх ствола пушки, только не с той стороны.

— Что случилось? — тихо спросил Кнол.—Обычно ты так не злишься.

Гарет сидел и смотрел на воду, потом взял кусочек соленой рыбы из ведра для приманки и задумчиво пожевал его.

— Отец получил утром письмо, — сказал он наконец, — которое должен передать герольдам, чтобы о нем узнали все. Письмо от отца Вел.

— Ого, — тихо произнес Том.

Вел Кес была на год младше друзей и слыла первой красавицей в поселке. Ее отец до недавнего времени владел одним из двух магазинов в поселке, потом заявил, что денег здесь не заработать, и переехал с семьей в другой поселок в двух-трех днях пути. Вел была подругой Гарета с семи— или восьмилетнего возраста, и все жители считали, что они поженятся.

Гарет считался неплохим женихом. Он был сыном местного волшебника и учился в школе семь лет. Все полагали, что он не простой рыбак, несмотря на то что никто не замечал в нем ни малейших признаков Дара отца.

— Герн Кес имеет честь объявить, что его дочь помолвлена и скоро станет второй невестой какого-то поганого торговца сидром, который, несомненно, осчастливит ее, и так далее.

— О, — тихо произнес Кнол.

— Жаль, что отец не отправил меня в Тикао к дяде. А так приходится торчать здесь и думать… неважно о чем…

Том похлопал Гарета по колену.

— Наплевать, — сказал Гарет. — Давайте лучше поищем хорошее место, чтобы забросить снасти.

— Думаю, — Кнол явно обрадовался смене темы, — нужно попробовать обойти ту скалу, на которую ты когда-то забрался, с востока и встать на отмели.

— Почему бы и нет? — откликнулся Гарет и добавил с горечью в голосе: — Хватит думать о том, как устроить собственную жизнь, что бы это ни значило. Мне просто хочется, чтобы здесь произошло хоть что-нибудь интересное.

Море вокруг поднимавшейся из глубин огромной скалы было неспокойным, почти угрожающим. Несмотря на то что трое друзей начали выходить в море с тех пор, как научились ходить, они часто бросали тревожные взгляды в сторону пучины, чтобы не пропустить высокую волну, которая могла бросить их на острые скалы.

Приближался вечер, на горизонте виднелись суденышки — это возвращались домой ловцы крабов.

Два года назад Гарет на спор поднялся на скалу с помощью пенькового каната, цепляясь ногами и руками за трещины и пучки травы, росшей на почти отвесном склоне. Один раз он едва не сорвался, — когда прямо в лицо, шумно захлопав крыльями, взлетела с гнезда чайка. Наконец он поднялся на вершину — площадку, едва ли большую, чем та, что отец использовал дома для заклинаний. Порывы ветра пытались сбросить его вниз, он отчаянно цеплялся за скалу и думал, какого дьявола выставил себя таким дураком и как спуститься вниз.

Спуститься ему удалось, и все жители поселка утверждали, что он был первым, ну, может быть, вторым человеком, которому удалось покорить эту вершину, а имени первого все равно никто не помнил.

Стало прохладно. Пальцы Гарета распухли и воспалились от соленой воды, уши, казалось, превратились в тончайшие пластинки фарфора, которые могли разбиться при малейшем прикосновении.

— Эй,—вдруг воскликнул Кнол. — Смотрите!

Откуда-то из-за скалы над морем поднимались клубы дыма.

— Пожар, — сказал Том. — Горит что-то большое.

Кнол стал выбирать снасти, а Гарет подошел к рулю и развернул лодку, пока Том поднимал парус. Течение подхватило суденышко и пронесло его совсем рядом с острыми скалами и пещерой, в которой глухо раздавались удары волн.

— Господи, — едва слышно произнес Кнол. Что-то действительно горело.

Это горел их поселок. Из дымных облаков показались четыре корабля, не похожие на те, что друзьям доводилось видеть. Гарет смог разглядеть, что они черные, трехмачтовые, с треугольными красными парусами.

— Кто это? — спросил Том.

— Не знаю, — ответил Гарет, но пламя, охватившее дома, подсказало ответ.

— Линияты, — прошептал Кнол. — Работорговцы! Я не слышал, чтобы они заходили так далеко на север.

— О боги, — скорее простонал, чем взмолился Том. — Давай, Гарет! Быстрее!

Поселок был практически уничтожен — превратился в объятые пламенем развалины. Слышался только треск пламени и грохот рушащихся крыш.

Рыбацкие лодки сгорели полностью — их пропитанная рыбьим жиром древесина мгновенно вспыхнула от брошенных факелов.

На причале лежали два мертвеца с торчащими из спин стрелами. С полдюжины крабов выбрались из ловушки и спешили по телам мертвецов к воде.

Гарет перепрыгнул через трупы, двое приятелей последовали за ним, спеша добраться до своих домов.

В начале улицы в луже крови лежало тело с неуклюже раскинутыми руками. Рядом с ним валялся сломанный рыбацкий крюк, а чуть дальше Гарет увидел трупы троих темнокожих мужчин в странной, по виду шелковой, одежде. Гарет успел подумать, что старик Балтит, видимо, не был отъявленным лгуном, как считали все жители поселка, если смог справиться с тремя налетчиками, и побежал к дому, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце.

Отец лежал на спине рядом с порогом дома. Рука, которой он пытался выдернуть из груди дротик, была отрублена.