корешками ядовитого растения Белены чёрной. Нам в срочном порядке нужно было сделать промывание. Но мы упросили врачей, что сами будем пить воду, но всё это как-то слабо получалось. Врачи стали беспокоиться, что теряют время. И наши слабые попытки самостоятельно пить воду были прекращены.

На помощь позвали офицера, который лежал в этом отделении с радикулитом. Кряхтя от боли в пояснице, он окольцевал меня своими большими руками. И крепко держал, пока в меня засовывали зонд, а я орала, как сумасшедшая.

Мою подругу тоже промывали. Я слышала, как её мама упрашивала открыть рот, она его открыла, но потом внезапно закрыла и закусила пальцы своей мамы, и упорно отказывалась их освободить.

В процедурном кабинете был визг, крик, суматоха, упрашивание и рыдания. В кабинет постоянно заглядывали пациенты, которые пришли на уколы, и с любопытством глазели на происходящие. Наконец, всё стихло, и все разошлись по палатам готовиться ко сну.

Ночь была просто потрясающая, но не в том смысле что чудесная, а наоборот. Теперь понимаю, суть выражения: «Ты что белены объелся»? Я испытала на себе почти все последствия действия белены.

Следующий глюк «пришёл», когда меня после промывания везли из процедурного кабинета на каталке.

Мало того, что по дороге в палату на меня стал сыпаться потолок, так еще в палате на своей кровати я увидела трёх огромных, чёрных крыс, которые пялились на меня, шевеля своими длинными усами!

Я руками вцепилась в каталку и стала звать на помощь. Когда медперсонал понял, чего я так надрываюсь, то стали размахивать руками и выгонять мнимых крыс, после чего переложили меня на кровать.

Эту ночь мама ночевала со мной. Что было очень правильным решением, потому что, думаю, меня бы уже на этом свете не было. Галлюцинаций было много, они преследовали меня, и я их все помню, как будто, это было вчера. Тебе кажется, что вокруг всё происходит по-настоящему.

Но одна из них стоила бы мне жизни. Под утро я чуть не вышла в окно с третьего этажа.

Мне померещилось, что я нахожусь в аэропорту, и мой папа зовёт меня, потому что началась посадка в самолёт. Я перелезла через маму, подошла к окну и открыла его. Задремавшую, вымотанную маму разбудил мой голос. Я сказала, что иду, и залезла на подоконник. Мама оттащила меня от окна…

На следующий день врач сказал, что самое страшное уже позади, и что галлюцинаций больше не будет, но будет длительная реабилитация, которая частично пройдёт в больнице. Нас продержали в больнице несколько недель, ставили капельницы и кололи витамины. А ещё врач сказал, что именно моя мама спасла нам жизнь, потому что дала нам выпить молока. Молоко свернулось в желудке и на время ослабило отравление.

Родители были счастливы, что всё так обошлось. И только мой папа долго мучился от ожога на ноге. В тот день была суббота, и наши отцы пошли в баню. Именно в бане их застала весть о печальном происшествии. Друг семьи забежал в баню прямо в одежде и сообщил, что их девчонки отравились беленой. У моего отца в руках был ковшик с кипятком, он опустил его и вылил содержимое себе на ногу. В шоке он этого даже не заметил. Осознание происшедшего, а с ним и боль, наступило гораздо позже.

Прошло много времени с того дня. Я и моя подруга, с которой мы ели белену, вместо бабушкиных пирожков, стали родственниками. Мы вышли с ней замуж за двух братьев. Она стала врачом. А я окончила университет и стала биологом. Иногда мы с ней вспоминаем наше реально нереальное лето 1978 года…