«Сейчас соседи вызовут полицию и все образуется. Самооборона чистой воды. Главное понять, кто это такие и что им от меня было нужно…»

– Так что им от меня было нужно? – повторил я вслух. – За какие косяки они меня хотели грохнуть?

И тут же понял, что ничего не помню. Ничего, нет ни одного связанного со мной воспоминания! Ни капельки, даже обрывочка…

Как я сюда попал?

Где, черт побери, я нахожусь?

Почему чувствую себя, словно меня переехал грузовик?

И самое главное: кто я такой и какого хрена понимаю французский язык, как свой родной?!!

Чтобы хоть как-то развеять угнетающую безвестность, огляделся в поисках телефона. Не найдя его, полез к себе в карманы и неожиданно сообразил, что одет в растянутый засаленный свитер грубой вязки и грязные фланелевые штаны странного фасона, без ширинки и с застежкой на боку. А под этой одежкой обнаружилась нательная рубашка и архаичные кальсоны с завязками. Такие, какие не носил со времени срочной службы в армии. Это я помню точно. А вот когда служил и в каких войсках, начисто вылетело из головы. Впрочем, как и все остальное. Вплоть до имени…

На вешалке, которую изображали вбитые в стену ржавые гвозди, висела порыжевшая войлочная куртка, а под ней стояли на полу, заляпанные грязью растоптанные башмаки на шнурках.

– Да что за хрень, мать твою? – не удержавшись, в голос возмутился я. – Не мое это! Не может моим…

Пока искал ответы на вопросы, немного пришел в себя. К этому времени араб уже затих, в комнатушке наступила тишина, а сирен полицейских машин все еще не было слышно.

Странно, но ладно, жаловаться не собираюсь. Пока такой расклад только на руку.

Собравшись с силами, встал и выглянул в коридор. Но ничего, кроме неоштукатуренных кирпичных стен, покрытых слоем грязи труб под потолком и замусоренного пола, не увидел. Зато понял, что нахожусь где-то в полуподвальном помещении.

– Час от часу не легче. М-мать, где полиция? – так и не решившись выйти из каморки, я влез на топчан и клацнув ржавым шпингалетом, открыл окошко.

В лицо ударил сырой холодный воздух, наполненный смрадом угольного чада, тухлой рыбы, еще какой-то непонятной дряни и соленым крепким запахом… Запахом моря?

– Моря? Какого хрена?

Какофония звуков, обрушившихся на уши, тоже ничего не прояснила, даже наоборот, еще больше загнала в недоумение.

Звонко цокали подковы по брусчатке, где-то вдалеке надрывались пароходные гудки. Орали чайки… Чайки? И самое странное…

– Посторонись!..

– Кому круасаны?..

– Зелень, свежая зелень!..

– Куда прешь, урод?..

– Месье Галан, вы слышали, в наших колониях…

– Да не дождемся мы репараций от фрицев, месье Дюбуа, все островные обезьяны[1] подберут…

И самое странное, всюду слышалась французская речь.

– Зараза… – так и не разглядев ничего, я захлопнул окно и сел на топчан. – Не иначе, свихнулся. И что делать?

Сказать, что я был растерян – это значит ничего сказать. В голове творился такой сумбур, что дабы избежать немедленного помешательства, я решил предпринять хоть какие-нибудь действия. Для начала, хотя бы проанализировать обстановку.

Итак, совершенно ясно: я – русский. Верней – россиянин. Потому что могу быть как татарином так и… евреем, к примеру. Увы, память настоящей национальности не подсказывает. Да и не особо важно на данный момент. Но то что из России – это точно. Такого даже при полной амнезии не забудешь. Генетически вложено.

А еще ясно, что я не на Родине. А это значит, на вражеской территории. Да, именно на вражеской, потому что всяких там французов, бриттов и прочих европейцев, не говоря уже за партнеров из-за океана, мать их так, я друзьями никогда не считал и не считаю. Не простых людей, а их государства. Да и с простым людом очень неоднозначно. А это значит, надо вести себя как в тылу у врага.

На лицо два мертвеца и я, слабый как кутенок. Без единого документа. Да еще без памяти и вдобавок россиянин. Что из этого следует, надеюсь ясно? И не надо мне протирать о верховенстве закона на Западе. Назначат козлом отпущения в угоду какой-нибудь политической ситуации и даже не поморщатся.

Да, все плохо. Даже не плохо, а вообще сплошное дерьмо. Хотя и положительные моменты присутствуют. Я жив, меня еще не замели и, черт побери, языками владею. Французским и русским – а это уже немало.

Не знаю, кто я на самом деле, но интуиция подсказывает, что надо валить из этой конуры. И чем быстрее – тем лучше. В идеале, в направлении посольства России. Но сначала – трофеи.

– Вперед! – скомандовал я сам себе, закрыл дверь, едва не вырубаясь от слабости припер ее тумбочкой, после чего принялся обыскивать визитеров.

Тот факт, что они уже были трупами и безбожно смердели, как ни странно, меня никак не взволновал; что привело к довольно полезному выводу. Какому? Тут всего два момента: либо у меня психика наикрепчайшая, либо… либо, привыкший. Н-да… даже не знаю, какой из этих вариантов предпочтительней. Вот как-то не улыбается неожиданно прозреть и вспомнить, что был патологоанатомом. Или киллером. А вообще, плевать. Хоть гинекологом. Лишь бы вспомнить.

Быстро обчистив карманы непрошенных гостей, я сложил всю добычу в кучку и переждав очередной приступ кашля, приступил к досмотру.

Как назло, документов ни у одного не оказалось. А вот остальное… Остальное все еще больше запутало. Но обо всем по порядку.

Первым делом осмотрел оружие. Очень скоро выяснилось, что все стреляющее железо было жутко архаичной конструкции и неизвестной мне моделей, но после поверхностного изучения маркировки стало ясно, что стволы тоже родом из Франции. Или Бельгии. Увы, точнее не разобрался.

Немного подумав, я тщательно стер с револьвера отпечатки пальцев и вложил его в руку амбала, потом повторил процедуру с пистолем и щеголем – пусть полиция поломает голову, кто кого завалил. Плохо в деревне без обреза, но попасться с «мокрым» стволом еще хуже. В общем, сами понимаете. А вот большой складной нож, с фиксатором клинка, очень смахивающий на испанскую наваху[2], присвоил. Не бог весть что, но оставаться совсем без оружия не годится.

Теперь бумажники…

В бумажниках оказались деньги. Купюры и несколько монет, общей суммой в триста восемьдесят франков. Я не особо удивился, разобравшись, что это французская валюта, но год выпуска банкнот…