– Опять? – Эдик поднял голову, оторвавшись от кипы распечаток. – Не рано ли на этот раз?

– Опять! – несколько раз кивнула я, изображая болванчика.

Уже давно не обманывала сама себя, жила только работой да воспоминаниями, похожими на бусины в ожерелье. Мгновения прошлого: были и… нет.

И только память бережно хранила их, словно пытаясь доказать, что кроме списка чужих преступлений, выматывающих поисков, напряженных размышлений, сомнений, бессонных ночей и риска, который становился платой за удачу, существовало еще что-то, за что можно было зацепиться и идти дальше.

Я с ней не спорила, просто предпочитала свою точку зрения на этот вопрос. Потому сейчас и бесилась. Мне не было скучно – я всегда могла найти, чем заняться, но… чувствовала себя, словно лишенная кислорода. Еще немного, и сдохну.

– Сходи к шефу, – усмехнувшись, посоветовал Эд. – Будешь убедительна – он найдет тебе приключение на твою роскошную нижнюю часть.

Я грустно улыбнулась в ответ.

Эдуард Эскильо хоть и пытался выглядеть пошляком, мог ввести в заблуждение кого угодно, но только не меня. Мягким и покладистым он тоже не был. Характер у него, когда требовалось его проявить, был жесткий, бескомпромиссный, что мне весьма импонировало. Но больше всего мне нравилось другое – он никогда не нарушал однажды установленных нами правил. Своими подвигами на ниве обольщения представительниц прекрасной половины человечества не хвалился, мне в душу не лез. И советы давал, лишь когда я сама просила.

Идеальный напарник.

Я предпочитала работать в одиночку, но если обстоятельства вынуждали, соглашалась только на Эда. И ему не отказывала, когда Эскильо приходилось поступиться своими предпочтениями.

– Боюсь, что даже моих талантов на это не хватит. Ровер сказал – неделя отдыха, а на милость я не рассчитываю.

– Он о тебе заботится, – лукаво, словно знал о чем-то, но не собирался делиться, подмигнул мне Эдик, возвращаясь к работе.

Его намек я заметила, но никак не отреагировала. Будет что серьезное – скажет. А так… пустые разговоры.

Да и не завидовала я ему сейчас. Очередная справка по делу, которое наш отдел вел уже лет семь, была как две капли воды похожа на своих предшественниц. Хуже другое – мы все понимали, что их может быть еще столько же, прежде чем дело сдвинется с места. Бывали в нашей практике такие вот неуловимые бегуны.

– Заботится он! – проворчала я беззлобно, разбавляя вновь воцарившуюся тишину. Не торопясь поднялась, давая себе возможность еще раз подумать. Увы, иных вариантов, кроме предложенного Эдом, у меня не было. – Пойду на поклон, иначе свихнусь.

В ответ Эскильо только хмыкнул. Что такое «свихнусь» в моем исполнении, ему было известно лучше, чем кому-либо другому, – мы с ним делили один кабинет. В такие моменты я сама себе становилась невыносима, что уж говорить про напарника, который был вынужден терпеть рядом с собой взбесившуюся стерву.

Работали мы с Эдиком в отделе оперативного поиска Службы Маршалов Союза уже десять лет. Стажерами пришли в один день. С тех пор и привыкли помогать друг другу, по-другому выжить в нашей среде было практически невозможно. Если кому это и удавалось в одиночку, так только Роверу. Но он и был Ровер, этим все сказано.

Помня о том, что мы с Эскильо еще не раз друг другу пригодимся, я предпочитала его беречь, избавляя от урагана в своем исполнении. Лучше несанкционированная встреча со Лазовски, чем тоскливые глаза друга.

– Удачи! – вполне серьезно пожелал мне в спину Эд, когда я уже почти закрыла за собой дверь.

– И тебе! – отозвалась я, поправляя форму.

Шеф не терпел небрежности ни в чем.

Кабинет Ровера располагался в дальнем конце длинного и обычно безлюдного коридора. Ходила байка, что он специально забрался так далеко – давал своим подчиненным время осознать свои прегрешения, когда вызывал к себе, или передумать, когда те сами намеревались залезть голодному тигру в клетку.

Так это было или нет, спросить никто не решался, но в том, что нет дыма без огня, лично я убеждалась не раз. Вот и сейчас сомнения появились уже через несколько шагов.

Замешательство было недолгим, стоило представить, как понимающе ухмыльнется Эдик, когда я вернусь, как потерянную решимость сменила врожденная вредность.

Информер у кабинета был зеленым. Шеф присутствовал на месте и даже был готов снизойти до общения.

Не давая себе отступить, нажала на вызов.

– Элизабет Мирайя к помощнику директора Лазовски.

Пара секунд ожидания – дыхание я задержала машинально, и дверная панель дернулась, открывая доступ.

– Ты вовремя! – вместо приветствия произнес шеф, жестом указав мне на ближайший к своему столу стул. Взгляд от дисплея планшета, внешние экраны которого не были активированы, он так и не оторвал. – Как раз собирался тебя вызывать.

От неожиданности даже приподняла бровь, нарушая собственное правило: в присутствии начальства ничему не удивляться.

Хорошо, что Лазовски не заметил, а то бы на моей репутации невозмутимого маршала можно было бы ставить жирный крест. Достаточно раза, чтобы заработанное долгими годами реноме покрылось прахом.

Увы, в это мгновение я еще не знала, что это только безобидное начало.

– Присутствие Горевски зафиксировали сканеры на Зерхане.

– Горевски? – машинально переспросила я, радуясь, что еще не успела присесть. Точно бы подскочила, даже не вспомнив про собственные принципы. – Его же признали погибшим!

– Только косвенные доказательства, – спокойно отреагировал на мое изумление Лазовски. Отодвинул планшет, равнодушно, словно я была пустым местом, посмотрел на меня. – Факт его гибели мы подтвердить не смогли.

И опять он был прав, хоть и обидно.

Дело Валесантери Горевски – авантюриста, любимца и любителя женщин, высококлассного специалиста по промышленному шпионажу, продолжало оставаться открытым, несмотря на то что суд счел возможным вычеркнуть этого человека из списка живых.

– Хотите поручить его розыск мне? – уточнила я, уже не сомневаясь в ответе. Как иначе можно было интерпретировать воодушевление Странника при моем появлении?

– Не хочу, – неожиданно для меня заявил тот, сохранив на лице абсолютную бесстрастность, – но выбора у меня нет. Если кто и может привлечь внимание Горевски, так только ты.

Намеков в его заявлении было два. Один тонким назвать было сложно. Редко кто, глядя на меня, мог догадаться, что эта сексуальная брюнетка с взглядом заядлой любительницы приключений – маршал с солидным списком возвращенных в судебную систему преступников. Большинство из них как раз и попались на эту удочку, подпуская ближе, чем это стоило делать.

Не скажу, что меня радовало такое мнение о себе, но грех не воспользоваться тем, что дано природой.