а однажды даже нанял его для защиты своей семьи. Но однажды Фицроя загнали в угол, и он сдал Корта, хотя потом безмерно извинялся и даже предлагал собственную жизнь в качестве возмещения. Джентри знал, что больше никогда не сможет доверять ему.

Он больше не сможет доверять никому.

Сид был подонком, но по крайней мере он представлял собой известную величину. Корт ни на миг не доверял двуличному русскому мерзавцу, но Сид мог предложить некоторые из самых щедрых и заманчивых контрактов в его ремесле. И Сид был согласен с позицией Джентри, что тот будет браться только за такие дела, которые сочтет справедливыми, или за те, которые будут хотя бы немного перевешивать в светлую сторону «морального нейтралитета».

Такое дело и привело Корта в Ирландию.

Визит в Дублин был его первой операцией для Сида. Он прочитал досье объекта, взялся за работу, немного поспорил в онлайне насчет низких расценок, а потом неохотно согласился. Ему нужно было поддерживать форму. Период простоя в сочетании с последствиями ранений и обезболивающими препаратами сделали его менее жестким, а он совершенно не мог позволить себе даже немного размякнуть.

Корт запомнил факты из досье объекта, имевшие прямое отношение к делу. Стандартная оперативная процедура перед ликвидацией. Имя – Дугал Слэттери. Возраст – пятьдесят четыре года. Национальность – ирландец. Рост – высокий. Вес – тяжелый. В молодости был боксером, но не смог прорваться через плотную толпу местных середнячков с боксерскими талантами. Тогда он стал типичным «быком», вышибалой в дублинских ночных клубах. Постепенно поднялся из общей массы: выполнял кое-какую грязную работу для местного преступного синдиката, вразумлял ленивых польских проституток и сталкивал лбами турецких накродилеров за невыполнение планов продажи. Дорос до рядовых убийств – бандитские разборки, ничего особенного, – пока ему не дали задание на континенте. В Амстердаме он блеснул по-настоящему, когда расстрелял соперника своего босса, а перед этим вышиб дух узловатыми кулаками из двух его телохранителей.

Оттуда он поднялся на второй уровень в профессиональной классификации наемных убийц. «Мокрые дела» в Анкаре, на Сардинии, в Калькутте и Таджикистане. Как отметил Корт, он не работал в одиночку. Он не занимался самостоятельным планированием операций, но в его послужном списке числились весьма заметные убийства. Только не в нравственном смысле: он убил полицейского следователя, честного бизнесмена, одного или двух журналистов. Но Корт оценил, что хотя сами операции были не особенно блестящими, зато грамотно исполненными.

Тем не менее, согласно досье Сида, последний раз он убивал шесть лет назад. После этого сведения о нем становились все более скудными. Если отбросить предположения, о его жизни было достоверно известно лишь то, что он играл на барабане в фольклорной ирландской группе, выступавшей пять раз в неделю в туристическом районе Темпл-Бар в центре Дублина.

Трудно ожидать, что за такую работу твое имя внесут в расстрельный список.

Джентри считал эту операцию нейтральной с нравственной точки зрения. Это человек был убийцей, как и он сам. Конечно, Корт видел разницу: он проверял свои цели и принимал решение, что их деяния заслуживают внесудебной расправы. Ясно, что Дугал Слэттери этого не делал. По словам Сида теперь ирландец находился на содержании международной преступной организации под управлением итальянцев. Вполне возможно, что его следующей жертвой могла стать упрямая проститутка или владелец ресторана, отказавшийся платить деньги мафии.

Корт решил, что убийство Дугала Слэттери определенно не снизит уровень мирового зла, но и никому не повредит.

Никому, кроме самого Дуга Слэттери.

«Алло? Вы еще там?» Предыдущее сообщение от Сида поступило три минуты назад. Корт позволил мыслям унести его в прошлое; теперь он заставил себя сосредоточиться на маленьком экране.

«Я здесь. Никаких проблем».

«Сколько времени вам понадобится?»

«Неизвестно. Сегодня вечером оценю ситуацию. Буду действовать при первой благоприятной возможности».

«Понимаю, друг мой. Только не затягивайте с этим. У меня есть еще одна работа для вас».

Корт знал, что эта «работа» никогда не заканчивается. Но большинство таких «работ» подразумевало контракты, на которые он не мог согласиться. Он сам рассудит, стоит ли браться за следующее дело. Тем не менее он не стал спорить с Сидоренко.

«Хорошо».

«Буду ждать хороших новостей. До свидания, друг».

Корт отключился и убрал телефон в боковой карман куртки. Он покончил с едой, расплатился и вышел из отеля.

* * *

Ранним вечером он обошел окрестности Графтон-стрит. Он провел целый час, наблюдая за одеждой и манерами местных жителей и стараясь ассимилироваться в толпе. Для профессионала это не составляло труда: Дублин был интернациональным городом, полным поляков, русских, турок, китайцев, латиноамериканцев… и даже ирландцев. Не было какой-то особой внешности или походки для подражания; тем не менее Корт заглянул в магазин подержанной одежды на Доусон-лейн и вышел с пакетом в руке. В туалете соседнего торгового центра он переоделся в поношенные синие джинсы, трикотажную кофту с капюшоном и черную джинсовую куртку. Черные кроссовки и темно-синяя вязаная шапка дополнили образ.

Вечером он слился с общей массой, двигаясь как один из местных жителей. Он провел быструю проверку безопасности, садясь в поезда DART[2] и выходя на разных станциях, чтобы удостовериться в отсутствии слежки. В мире было гораздо больше людей, которые хотели бы видеть Корта Джентри мертвым, чем недоброжелателей Дугласа Слэттери, и он имел это в виду, планируя свои действия на будущее. Убийство ирландца было второстепенной целью, а первостепенной, как всегда, оставалось собственное выживание. Личная безопасность занимала большую долю его внимания.

Удовлетворенный результатом проверки, он направился в район Темпл-Бар на южном берегу реки Лиффи.

В десять вечера он сидел в баре «Оливер Сент-Джон Гогарти»[3]. Хотя был вечер среды, в популярном туристическом пабе собралось много народу. Американцы, европейцы, азиаты. Единственным ирландцами были бармены, официантки и музыканты.

За последние несколько месяцев Корту редко приходилось бывать в шумных публичных заведениях. Он залег на дно на юге Франции и жил в крошечной мансарде крошечного дома в деревушке на склоне холма, откуда время от времени делал вылазки на сельский рынок и в продуктовую лавку, где можно было купить консервы и бутилированную воду. Даже его редкие визиты в Ниццу для встреч с врачом были совершенно незаметными. Стояла зима; ночные клубы и вычурные магазины на Английском променаде, кишевшие людьми в туристический сезон, были закрыты или стояли почти пустыми, как ему нравилось. Бар «Оливер Сент-Джон Гогарти» был настоящим проклятием для его обычной работы. Девушка за стойкой уже спросила, как его зовут, а две англичанки за соседним столиком попытались вовлечь его в легкомысленную беседу. Он проигнорировал их предложения и оглядывал помещение, потягивая