и не договорив, фея ночных огней где-то вдали взмахнула рукой. И мерцающий сквозь листву фонарь ожил, в синем городе запели разноцветные окна, засмеялись рекламы, отражаясь в лужах, листве и стеклах,

— Девочка и человек узнали тайну грифона, но они с добром, мы должны им помочь.

Все затихли, так что стало слышно, как шелестит, переплетаясь с светом фонарей, листва. И потом зашептали:

— Пусть слышат, пусть видят.

— Ну что ж, можно приоткрыть занавес, пусть войдут.

Сквозь распахнутые окна все увидели, как замерцали фонари, тревожно дрожа в листве деревьев.

— Человек и девочка, они потерялись в улицах. Но есть еще Тот, кто хочет снести дом

. — Давайте организуем экспедицию.

— Спасательную экспедицию.

Откуда-то сразу выскочил маленький секретарь в очках, взобрался на кафедру и затараторил:

— По просьбе всех присутствующих решено создать комплексную экспедицию. Цель ее — выяснить, что добро, что зло в нашем городе, и спасти маленький дом. Экспедиция носит сказочный характер. Специфика данной экспедиции…

Тут микрофон выпрыгнул из рук оратора и стукнул его по носу.

— Хватит трепаться, ведь что творится, и в наш зал пробрался дух лживых слов.

Микрофон от возмущения захрипел:

— Я отказываюсь быть самим собой, то есть микрофоном. Я-то знаю, в чем беда нашего города — в духе лживых слов. Но вы можете сказать хоть слово, чтобы вас хотелось слушать? А то ведь я превращу все микрофоны в городе во флейты. Кто сумеет сказать хорошо?

— Минуточку, можно мне сказать серьезно?

— Серьезно-серьезно… Что здесь может происходить серьезного? Друг мой, вы лучше сказочно-серьезно.

— Хорошо, надо узнать, удобен ли наш город для обитания добрых чувств.

И в ответ на это далекий голос плавно пропел:

— Среди полей широких и спокойных, лесов, болот и рек, ты несешь нам боль или радость, наш город?

И все согласились, ибо это был голос живой реки, протекавшей сквозь город, которая не была создана людьми, но многое знала о них.

— Так, ну вот мы и решили.

— Кажется, мы придумали, что искать в городе. Пусть начнется спасательная экспедиция.

Не забудьте, нам нужен Тот, кто хочет снести дом, дом с грифоном.

— Асфальт, ты ведь нам поможешь? Ты сделаешь так, что у него сломается автомобиль? И все надеются и на тебя, вагон метро. Тот, кто хочет снести дом, должен оказаться там, где нужно.

И голоса заполнили весь зал, они пробирались по проводам, они поднимались из всего города, шелестели как листья, шуршали, свистели, шептали, хрипели. Но сквозь шум все услышали тоненький, похожий на детский, голосок.

— Я очень прошу, пусть все хорошо кончится, пусть будет хороший конец.

А потом люди спали, и им снились странные сны.

Вечер был синий, тихий, почти ласковый. Вагон воровато выполз на улицу, остановился у набережной, огляделся, облегченно вздохнул (кажется, никто не заметил) и прогудел:

— Конечная, поезд дальше не идет, просьба освободить вагон.

Пожилой, седеющий человек открыл глаза, хотел зевнуть, прикрыл рот ладонью.

— Надо же, как замотался, уснул что ли? Сегодня сломался автомобиль, пришлось ехать в метро. Скажите, пожалуйста, какая сейчас остановка? — спросил он у женщины, сидевшей рядом.

Она пожала плечами:

— Объявили, что конечная.

И вышла. Он тоже вышел вслед за ней из вагона.

— Странно, я что-то не пойму, где мы.

Женщина удивленно оглянулась.

— Я тоже не узнаю этого места.

Она начала волноваться.

— Куда же мы приехали, что случилось?

Он оглянулся. Вагона уже не было

— Уж не тут ли этот дом, что мешает нашим планам?

— Нам помогли, — сказал грифон, вот Тот самый человек, который хочет разрушить дом. Теперь пожалуйста, домик, постарайся.

Он подошел к дому, в темноте неясно белели колонны. И вдруг дом засиял…Сквоь высокие окна было видно, как отражаются в зеркалах бесчисленные зажженные свечи…. Шелестели хрустальные подвески люстр. Дом был праздником. Он заиграл как бриллиант. И вдруг послышались музыка, смех, фырканье коней, шаги по лестницеэ

Но тот человек равнодушно и недовольно смотрел на все это.

— Не помогло, — сказал грифон, — Придется просить помощи у звезд.

Звезды тихо падали. С мягким шуршанием сквозь синий воздух они опускались в реку и уходили до дна, и от того река стала светиться.

Они случайно залетали в окна к тем, кто не смог закрыться или не стал от них прятаться.

Звезды, упав, излучала голубоватый свет, на ощупь они были похожи на прохладную от росы вешнюю вечернею траву.

Они осыпали, как светящийся снег, волосы той девушки, что стояла у реки, и юноша дотронулся до них.

Какая-то звезда зацепилась за ветку, и беззаботный ветер раскачивал ее вместе с листьями.

Другая упала на лист бумаги и, мгновенно растаяв, проступила на нем словами, А поэт подумал, что вот оно — единственное слово, и оно всегда приходит к нам, как чудо.

И в благодарность еще звезда влетела к нему к нему прямо в душу, но ничего нового не прибавила к его собственному свету.

А какая-то из них долго — долго смотрела вниз, и так ей стало жалко старую скамейку, что упала она на нее и знала, что именно сюда в следующий раз сядут влюбленные, и сожмут друг другу руки.

Если звезда упадет в землю, то там вырастет цветок, если в сердце девушки, то проснувшись утром, она полюбит.

— Неужели ты этого никогда не видел, — удивился грифон, но дом спросил:

— А если в сердце к плохому человеку?

И тут, перепутавшись со звездным светом, пошел ночной тихий дождь.

И тот человек улыбнулся.

Глядя на него

— Нас спасли звезды, — тихо сказал грифон и грустно добавил, — В следующей сказке нам надо научиться самим спасать мир от плохих людей.